Как отказаться от православия: Обряд «раскрещивание» — снятие христианского крещения

Обряд «раскрещивание» — снятие христианского крещения

В последние годы становится весьма популярным возвращение к вере предков, повсеместно возникают славянские общины, которые практикуют языческие ритуалы и поклоняются древним богам. В связи с этим становится распространенным обряд «раскрещивание». Он позволяет отказаться от христианства и обратиться к иному вероисповеданию. Не всегда это будет язычество, в некоторых случаях человек становится буддистом или иудеем, например. В любом случае, этот ритуал вызывает много споров и вопросов вплоть до сомнений в самом его существовании и действенности. Давайте попробуем выяснить, существует ли обряд раскрещивания, и узнаем его особенности.

Что такое «раскрещивание»?

Согласно церковным канонам, христианин должен быть крещеным. Посредством этого ритуала он заключает завет с Богом и становится членом церкви, который должен соблюдать определенные правила и принимать активное участие в жизни общины. Причем многие священнослужители утверждают, что крещение, которое относится к категории церковных таинств, необходимо подкреплять другими таинствами. Для этого христианин должен посещать служения и регулярно наполняться благодатью Божьей.

Не будем описывать сам обряд крещения, думаем, он многим знаком. Но уточним, что его сутью является отречение от своей прежней жизни и возрождение в Боге. С этого мгновения христианину прощаются все его прежние грехи, и он становится чистым перед лицом Творца.

Для тех, кто разочаровался в христианстве и желает выйти из церкви раз и навсегда, был придуман обряд раскрещивания. Снятие христианского крещения предполагает освобождение от религиозных уз и возвращение к свободе выбора. В последние годы данной возможностью желают воспользоваться все большее количество людей, что говорит о депопуляризации христианства в целом.

Однако церковь практически никогда не берет в расчет обряд «раскрещивание», он считается выдумкой и всего лишь определенной последовательностью простейших действий. Давайте выясним официальную позицию священнослужителей по данному вопросу.

Христианство и ритуал раскрещивания

Когда мы говорим о христианстве, то должны как минимум учитывать позицию двух религиозных течений:

• католичества;
• православия.

Как ни странно, но когда речь идет про обряд «раскрещивание», мнение священнослужителей обеих конфессий становится единым — нельзя посредством каких-либо действий отказаться от принятого крещения. Церковь высказывается о том, что человек может отречься от Бога и веры, но не имеет возможности вернуться в прошлую жизнь. Крещение как некая энергетическая печать всегда будет сопровождать бывшего христианина. Поэтому в случае изменения его решения он всегда сможет вернуться в лоно церкви. Для этого достаточно просто покаяться, а вот креститься заново не требуется.

Несмотря на подобное однозначное мнение церковных деятелей, многие хотят пройти обряд раскрещивания. Известны случаи, когда люди подавали судебные иски на католическую церковь с требованием вычеркнуть себя из списков крещеных. Вплоть до 2009 года в католичестве существовала практика формального отречения от церкви, которая включала в себя отправку специальной бумаги церковным деятелям со своим волеизъявлением. В случае его удовлетворения напротив графы, где ранее были указаны данные о крещении заявителя, ставилась пометка о его отказе от христианства. Но все же данный факт носил сугубо формальный характер.

Кому может понадобиться раскрещивание?

Обряд раскрещивания у христиан обычно требуется в нескольких случаях. Их можно выделить в три категории:

• Атеисты. Многие люди были крещены в несознательном возрасте, когда они не имели возможности сделать самостоятельный выбор в пользу той или иной религии. Чаще всего христианское воспитание заканчивалось именно этим обрядом, поэтому человек смело считает себя атеистом и испытывает некий дискомфорт от того, что является приобщенным к христианским таинствам. Чтобы избавиться от невидимых оков, атеист стремится провести обряд раскрещивания.
• Меняющие вероисповедание. Данная причина является наиболее распространенной в современном обществе. По каким-либо причинам христианин желает сменить веру и обрести себя в других конфессиях. Для того чтобы отдаться новой религии всей душой и сердцем, проводится обряд раскрещивания. Снятие христианского крещения позволяет человеку духовно возродиться в новом качестве.
• Потерявшие смысл жизни. Случаются жизненные ситуации, когда человек полностью пересматривает свою шкалу ценностей и определяет, что духовная составляющая жизни не включает в себя соблюдение христианских канонов. Мысль о том, чем заменить веру в Бога, может и не прийти в голову того, кто мечтает обрести смысл жизни. Но он понимает, что не желает быть связанным таинством крещения с христианской церковью.

В зависимости от того, насколько глубоко была связана личность с христианством, меняется обряд «раскрещивание». Он условно подразделяется на простой и сложный.

Типажи христиан, пришедших к отказу от веры Иисуса Христа

Мы уже уточнили, что от силы веры будет зависеть обряд. Мы можем выделить два типа бывших христиан:

• неосознанный;
• сознательный.

Первый тип мог быть крещен в детстве или уже в более позднее время, но никогда особо не интересовался церковными традициями. Такие люди обычно носят крестик и отмечают Пасху, но практически не бывают в церкви и не соблюдают посты.

К сознательному типу относятся те, кто действительно интересовался религией. Подобные крещеные христиане охотно посещают церковь, соблюдают все правила и изучают специальную литературу. Но в какой-то момент испытывают разочарование в христианстве или не находят того, что искали.

Общая характеристика раскрещивания

Человек, который желает вернуться к вере предков или перейти в какую-либо иную религиозную конфессию, должен отойти от христианства. Сделать это довольно непросто, ведь потребуется серьезная работа над собой и отречение от прежней веры на трех различных уровнях:

1. Физический. Это самый простой, и можно сказать, что начальный этап обряда раскрещивания. Для этого необходимо просто перестать ходить в церковь, соблюдать различные ритуалы, убрать всю церковную христианскую атрибутику и отказаться от православных праздников. Обычно данный этап не требует никаких усилий, ведь человек, принявший для себя решение об отказе от христианства, легко сможет пережить уход от церковной духовной подпитки.
2. Интеллектуальный. Именно данный уровень является ключевым и готовит человека к раскрещиванию. Не стоит торопиться и подходить к обряду под влиянием сиюминутных эмоций и чувств. Ведь личность должна осознанно принять решение и осознать потребность ухода от христианства. Если в процессе интеллектуальной работы остаются сомнения и вопросы, то необходимо дождаться ощущения полной уверенности и взвесить все «за» и «против». Ведь обряд раскрещивания у славян предполагает осознанный отказ от христианского рабства.
3. Энергетический. Этот уровень можно назвать заключительным, именно в него входит непосредственно сам обряд и получение нового славянского имени. Об этом мы сейчас и поговорим.

Раскрещивание у атеистов

Обряды раскрещивания отличаются друг от друга. Самый простой ритуал проводят атеисты. Он обычно имеет шуточную форму, когда вокруг отрекающегося собирается группа единомышленников, и он во всеуслышание заявляет об отказе от христианской религии и обещает больше никогда не приближаться к церкви.

Это действие никак не меняет жизнь человека и носит психологический характер. Поэтому обряд не имеет никаких правил, а текст придумывает сам человек.

Переход в иное вероисповедание

Если вы решились поменять веру и стать, к примеру, иудеем, то вам стоит обращаться к раввину. Именно он примет решение о том, каким образом приобщить вас к новой религии. Конечно, нельзя утверждать, что существует некий ярко выраженный обряд раскрещивания. Но каждый священнослужитель сумеет провести ряд манипуляций, которые снимут с вас энергетическую печать христианства и позволят считать себя членом иной религиозной общины.

Раскрещивание по-славянски

Обряд раскрещивания и имянаречения используется славянскими жрецами. Он позволяет освободиться от рабских уз чуждой для славян религии и вернуться к своим исконным богам, которые будут помогать и вдохновлять вновь обретенного члена общины. Прежде чем выяснять его подробности и искать место, где провести обряд на раскрещивание, стоит решить, каким образом вы будете его проводить.

Мы уже упоминали, что человек, который не был слишком крепко связан с церковью, может провести обряд самостоятельно. Но в случае, когда вы не уверены в своих силах, стоит обратиться к жрецам и общине. Тогда обряд будет выполнен по всем правилам, а участие в нем многих людей придаст ему особую силу. К тому же пройти ритуал имянаречения самостоятельно нельзя, он относится к неким таинствам, которые совершаются только среди посвященных. Поэтому вам в любом случае придется обратиться к родноверам (людям, вернувшимся к вере предков), чтобы закончить свой обряд отказа о христианства. Имейте в виду, что без нового имени ритуал не имеет никакого смысла.

Как провести обряд раскрещивания самостоятельно?

Совершать обряд лучше на природе, в этом случае вас будет подпитывать сила всех стихий. Но так как вам понадобится емкость с водой, то осуществить задуманное можно только на собственном приусадебном участке. Перед обрядом приобретите острую иглу и заполните емкость водой. Учтите, что вам потребуется погрузиться в воду с головой.

Обряд лучше всего проводить ранним утром и на голодный желудок. Точных слов, которые должны снять крещение, не придумано. Но в ритуале главными являются действия и ваши мысли. Поэтому будьте крайне сосредоточены и не позволяйте проникнуть в ваш разум посторонним мыслям. Перед началом обряда необходимо отречься от христианства посредством произнесения вслух в произвольной форме придуманных вами слов. Затем нужно проколоть палец иглой и капнуть кровь в воду, до погружения вы должны воззвать к крови предков и заявить о том, что вода смывает с вас крещение и возвращает душу к вере предков и под их защиту. Окунаться в воду нужно с головой и задержаться в таком состоянии приблизительно на двадцать секунд. После выныривания вы должны восславить всех славянских богов и попросить защиты у Рода.

Раскрещивание с помощью жрецов

Обратившись к родноверам, вы доверите раскрещивание специальным людям — жрецам. Такой обряд будет более правильным и эффективным. Место, где пройти обряд раскрещивания, определит сам жрец, и в процессе будет присутствовать вся община.

Все славянские ритуалы проводятся на природе, где устраивается алтарь. Лучше всего, если рядом находится водоем. Для обряда вам понадобится крестильная рубаха и крестик, если рубашка не сохранилась, то взамен можно взять любую другую.

Человек должен во время обряда держать рубаху в руках и находиться внутри очерченного ножом круга возле жертвенника. Перед обрядом жрец спрашивает человека о серьезности его намерений и на каждый вопрос необходимо ответить утвердительно. Далее жрец с помощью ритуально ножа выполняет ряд манипуляций:

• отрезает энергетические связи с христианством;
• открывает родничок и «залечивает» следы от срезанных прядей при крещении;
• снимает печати, наложенные священнослужителем на лоб, уши, глаза, губы, грудь и конечности;
• скидывает рубаху и крестик в огонь;
• энергетически стирает миропомазание с тела.

Далее человек посвящается природным стихиям. Против часовой стрелки его обносят огнем, водой, крупой и дуют, чтобы создать ветерок. Это считается последним этапом очищения.

После проведенных манипуляций человека необходимо приобщить к богам предков. С этой целью над его головой кладутся две правые ладони жрецов и при вращении посолонь (против часовой стрелки) девять раз взывают к Роду. На этом обряд раскрещивания считается совершенным.

Имянаречение

Это действие является таинством, поэтому проводится оно, в отличие от раскрещивания, только в присутствии жрецов. Свое новое имя нельзя выбрать, его дают служителям культа боги. Обычно это происходит на третий, девятый или сороковой день после раскрещивания. Причем новых имен человек обретает два. Одно из них будет тем, под которым его узнают члены общины. А вот второе является тайным, кроме жрецов и богов его никому нельзя раскрывать. Во время данного ритуала нарекаемый входит в воду абсолютно обнаженным, и на ухо под плеск воды ему сообщаются новые имена.

Интересно, что никто никогда не знает, на какой именно день получит свое новое имя. Считается, что все зависит от того, насколько результативно прошел процесс раскрещивания. В случае, когда человек обладает очень мощной природной энергетикой, имянаречение проходит сложнее всего. Ведь в новом имени должны отразиться все характеристики личности, а это очень непросто.

Каждый человек имеет право выбора, а особенно когда дело касается вероисповедания. Но многие люди боятся наказания за обряд раскрещивания, хотя практически все родноверы утверждают, что под защитой древних богов человеку нечего бояться и беспокоиться. Никто не знает, так ли это. Но ведь и право выбора у человека отобрать невозможно.

Обряд «раскрещивание» — снятие христианского крещения : Labuda.blog

В последние годы становится весьма популярным возвращение к вере предков, повсеместно возникают славянские общины, которые практикуют языческие ритуалы и поклоняются древним богам. В связи с этим становится распространенным обряд «раскрещивание». Он позволяет отказаться от христианства и обратиться к иному вероисповеданию. Не всегда это будет язычество, в некоторых случаях человек становится буддистом или иудеем, например. В любом случае, этот ритуал вызывает много споров и вопросов вплоть до сомнений в самом его существовании и действенности. Давайте попробуем выяснить, существует ли обряд раскрещивания, и узнаем его особенности.

Что такое «раскрещивание»?

Согласно церковным канонам, христианин должен быть крещеным. Посредством этого ритуала он заключает завет с Богом и становится членом церкви, который должен соблюдать определенные правила и принимать активное участие в жизни общины. Причем многие священнослужители утверждают, что крещение, которое относится к категории церковных таинств, необходимо подкреплять другими таинствами. Для этого христианин должен посещать служения и регулярно наполняться благодатью Божьей.

Не будем описывать сам обряд крещения, думаем, он многим знаком. Но уточним, что его сутью является отречение от своей прежней жизни и возрождение в Боге. С этого мгновения христианину прощаются все его прежние грехи, и он становится чистым перед лицом Творца.

Для тех, кто разочаровался в христианстве и желает выйти из церкви раз и навсегда, был придуман обряд раскрещивания. Снятие христианского крещения предполагает освобождение от религиозных уз и возвращение к свободе выбора. В последние годы данной возможностью желают воспользоваться все большее количество людей, что говорит о депопуляризации христианства в целом.

Однако церковь практически никогда не берет в расчет обряд «раскрещивание», он считается выдумкой и всего лишь определенной последовательностью простейших действий. Давайте выясним официальную позицию священнослужителей по данному вопросу.

Христианство и ритуал раскрещивания

Когда мы говорим о христианстве, то должны как минимум учитывать позицию двух религиозных течений:

католичества;

православия.

Как ни странно, но когда речь идет про обряд «раскрещивание», мнение священнослужителей обеих конфессий становится единым — нельзя посредством каких-либо действий отказаться от принятого крещения. Церковь высказывается о том, что человек может отречься от Бога и веры, но не имеет возможности вернуться в прошлую жизнь. Крещение как некая энергетическая печать всегда будет сопровождать бывшего христианина. Поэтому в случае изменения его решения он всегда сможет вернуться в лоно церкви. Для этого достаточно просто покаяться, а вот креститься заново не требуется.

Несмотря на подобное однозначное мнение церковных деятелей, многие хотят пройти обряд раскрещивания. Известны случаи, когда люди подавали судебные иски на католическую церковь с требованием вычеркнуть себя из списков крещеных. Вплоть до 2009 года в католичестве существовала практика формального отречения от церкви, которая включала в себя отправку специальной бумаги церковным деятелям со своим волеизъявлением. В случае его удовлетворения напротив графы, где ранее были указаны данные о крещении заявителя, ставилась пометка о его отказе от христианства. Но все же данный факт носил сугубо формальный характер.

Кому может понадобиться раскрещивание?

Обряд раскрещивания у христиан обычно требуется в нескольких случаях. Их можно выделить в три категории:

Атеисты. Многие люди были крещены в несознательном возрасте, когда они не имели возможности сделать самостоятельный выбор в пользу той или иной религии. Чаще всего христианское воспитание заканчивалось именно этим обрядом, поэтому человек смело считает себя атеистом и испытывает некий дискомфорт от того, что является приобщенным к христианским таинствам. Чтобы избавиться от невидимых оков, атеист стремится провести обряд раскрещивания.

Меняющие вероисповедание. Данная причина является наиболее распространенной в современном обществе. По каким-либо причинам христианин желает сменить веру и обрести себя в других конфессиях. Для того чтобы отдаться новой религии всей душой и сердцем, проводится обряд раскрещивания. Снятие христианского крещения позволяет человеку духовно возродиться в новом качестве.

Потерявшие смысл жизни. Случаются жизненные ситуации, когда человек полностью пересматривает свою шкалу ценностей и определяет, что духовная составляющая жизни не включает в себя соблюдение христианских канонов. Мысль о том, чем заменить веру в Бога, может и не прийти в голову того, кто мечтает обрести смысл жизни. Но он понимает, что не желает быть связанным таинством крещения с христианской церковью.

В зависимости от того, насколько глубоко была связана личность с христианством, меняется обряд «раскрещивание». Он условно подразделяется на простой и сложный.

Типажи христиан, пришедших к отказу от веры Иисуса Христа

Мы уже уточнили, что от силы веры будет зависеть обряд. Мы можем выделить два типа бывших христиан:

неосознанный;

сознательный.

Первый тип мог быть крещен в детстве или уже в более позднее время, но никогда особо не интересовался церковными традициями. Такие люди обычно носят крестик и отмечают Пасху, но практически не бывают в церкви и не соблюдают посты.

К сознательному типу относятся те, кто действительно интересовался религией. Подобные крещеные христиане охотно посещают церковь, соблюдают все правила и изучают специальную литературу. Но в какой-то момент испытывают разочарование в христианстве или не находят того, что искали.

Общая характеристика раскрещивания

Человек, который желает вернуться к вере предков или перейти в какую-либо иную религиозную конфессию, должен отойти от христианства. Сделать это довольно непросто, ведь потребуется серьезная работа над собой и отречение от прежней веры на трех различных уровнях:

1. Физический. Это самый простой, и можно сказать, что начальный этап обряда раскрещивания. Для этого необходимо просто перестать ходить в церковь, соблюдать различные ритуалы, убрать всю церковную христианскую атрибутику и отказаться от православных праздников. Обычно данный этап не требует никаких усилий, ведь человек, принявший для себя решение об отказе от христианства, легко сможет пережить уход от церковной духовной подпитки.
2. Интеллектуальный. Именно данный уровень является ключевым и готовит человека к раскрещиванию. Не стоит торопиться и подходить к обряду под влиянием сиюминутных эмоций и чувств. Ведь личность должна осознанно принять решение и осознать потребность ухода от христианства. Если в процессе интеллектуальной работы остаются сомнения и вопросы, то необходимо дождаться ощущения полной уверенности и взвесить все «за» и «против». Ведь обряд раскрещивания у славян предполагает осознанный отказ от христианского рабства.
3. Энергетический. Этот уровень можно назвать заключительным, именно в него входит непосредственно сам обряд и получение нового славянского имени. Об этом мы сейчас и поговорим.

Раскрещивание у атеистов

Обряды раскрещивания отличаются друг от друга. Самый простой ритуал проводят атеисты. Он обычно имеет шуточную форму, когда вокруг отрекающегося собирается группа единомышленников, и он во всеуслышание заявляет об отказе от христианской религии и обещает больше никогда не приближаться к церкви.

Это действие никак не меняет жизнь человека и носит психологический характер. Поэтому обряд не имеет никаких правил, а текст придумывает сам человек.

Переход в иное вероисповедание

Если вы решились поменять веру и стать, к примеру, иудеем, то вам стоит обращаться к раввину. Именно он примет решение о том, каким образом приобщить вас к новой религии. Конечно, нельзя утверждать, что существует некий ярко выраженный обряд раскрещивания. Но каждый священнослужитель сумеет провести ряд манипуляций, которые снимут с вас энергетическую печать христианства и позволят считать себя членом иной религиозной общины.

Раскрещивание по-славянски

Обряд раскрещивания и имянаречения используется славянскими жрецами. Он позволяет освободиться от рабских уз чуждой для славян религии и вернуться к своим исконным богам, которые будут помогать и вдохновлять вновь обретенного члена общины. Прежде чем выяснять его подробности и искать место, где провести обряд на раскрещивание, стоит решить, каким образом вы будете его проводить.

Мы уже упоминали, что человек, который не был слишком крепко связан с церковью, может провести обряд самостоятельно. Но в случае, когда вы не уверены в своих силах, стоит обратиться к жрецам и общине. Тогда обряд будет выполнен по всем правилам, а участие в нем многих людей придаст ему особую силу. К тому же пройти ритуал имянаречения самостоятельно нельзя, он относится к неким таинствам, которые совершаются только среди посвященных. Поэтому вам в любом случае придется обратиться к родноверам (людям, вернувшимся к вере предков), чтобы закончить свой обряд отказа о христианства. Имейте в виду, что без нового имени ритуал не имеет никакого смысла.

Как провести обряд раскрещивания самостоятельно?

Совершать обряд лучше на природе, в этом случае вас будет подпитывать сила всех стихий. Но так как вам понадобится емкость с водой, то осуществить задуманное можно только на собственном приусадебном участке. Перед обрядом приобретите острую иглу и заполните емкость водой. Учтите, что вам потребуется погрузиться в воду с головой.

Обряд лучше всего проводить ранним утром и на голодный желудок. Точных слов, которые должны снять крещение, не придумано. Но в ритуале главными являются действия и ваши мысли. Поэтому будьте крайне сосредоточены и не позволяйте проникнуть в ваш разум посторонним мыслям. Перед началом обряда необходимо отречься от христианства посредством произнесения вслух в произвольной форме придуманных вами слов. Затем нужно проколоть палец иглой и капнуть кровь в воду, до погружения вы должны воззвать к крови предков и заявить о том, что вода смывает с вас крещение и возвращает душу к вере предков и под их защиту. Окунаться в воду нужно с головой и задержаться в таком состоянии приблизительно на двадцать секунд. После выныривания вы должны восславить всех славянских богов и попросить защиты у Рода.

Раскрещивание с помощью жрецов

Обратившись к родноверам, вы доверите раскрещивание специальным людям — жрецам. Такой обряд будет более правильным и эффективным. Место, где пройти обряд раскрещивания, определит сам жрец, и в процессе будет присутствовать вся община.

Все славянские ритуалы проводятся на природе, где устраивается алтарь. Лучше всего, если рядом находится водоем. Для обряда вам понадобится крестильная рубаха и крестик, если рубашка не сохранилась, то взамен можно взять любую другую.

Человек должен во время обряда держать рубаху в руках и находиться внутри очерченного ножом круга возле жертвенника. Перед обрядом жрец спрашивает человека о серьезности его намерений и на каждый вопрос необходимо ответить утвердительно. Далее жрец с помощью ритуально ножа выполняет ряд манипуляций:

отрезает энергетические связи с христианством;

открывает родничок и «залечивает» следы от срезанных прядей при крещении;

снимает печати, наложенные священнослужителем на лоб, уши, глаза, губы, грудь и конечности;

скидывает рубаху и крестик в огонь;

энергетически стирает миропомазание с тела.

Далее человек посвящается природным стихиям. Против часовой стрелки его обносят огнем, водой, крупой и дуют, чтобы создать ветерок. Это считается последним этапом очищения.

После проведенных манипуляций человека необходимо приобщить к богам предков. С этой целью над его головой кладутся две правые ладони жрецов и при вращении посолонь (против часовой стрелки) девять раз взывают к Роду. На этом обряд раскрещивания считается совершенным.

Имянаречение

Это действие является таинством, поэтому проводится оно, в отличие от раскрещивания, только в присутствии жрецов. Свое новое имя нельзя выбрать, его дают служителям культа боги. Обычно это происходит на третий, девятый или сороковой день после раскрещивания. Причем новых имен человек обретает два. Одно из них будет тем, под которым его узнают члены общины. А вот второе является тайным, кроме жрецов и богов его никому нельзя раскрывать. Во время данного ритуала нарекаемый входит в воду абсолютно обнаженным, и на ухо под плеск воды ему сообщаются новые имена.

Интересно, что никто никогда не знает, на какой именно день получит свое новое имя. Считается, что все зависит от того, насколько результативно прошел процесс раскрещивания. В случае, когда человек обладает очень мощной природной энергетикой, имянаречение проходит сложнее всего. Ведь в новом имени должны отразиться все характеристики личности, а это очень непросто.

Каждый человек имеет право выбора, а особенно когда дело касается вероисповедания. Но многие люди боятся наказания за обряд раскрещивания, хотя практически все родноверы утверждают, что под защитой древних богов человеку нечего бояться и беспокоиться. Никто не знает, так ли это. Но ведь и право выбора у человека отобрать невозможно.

Можно ли аннулировать крещение в церкви

У человека, крещёного в православной вере, может быть множество причин для раскрещивания. Например, брак с человеком другой конфессии или изменившиеся со временем взгляды на религию.

У наших предков был специальный обряд раскрещивания. Пройдя его, человек больше не считался крещёным и возвращался к язычеству. А как дела обстоят в современной церкви?

Можно ли раскреститься любому человеку?

В христианстве и, в частности, в православии принято крестить детей практически сразу после рождения. Но креститься также может и взрослый человек, придя к этому решению осознано. В любом случае РПЦ считает, что крещение — это духовное рождение человека, обязательно должное следовать за рождением телесным. Абсолютное большинство священников на вопрос о том, как раскреститься, отвечает, что никак. Причины тому весьма логичны.

Раз человек, крестившись, родился в вере, то обратного пути это действие не имеет. Образно говоря, нельзя же засунуть ребёнка обратно в чрево матери, если он уже родился. И, согласно всем церковным догматам, обряда раскрещивания вовсе не существует. Как не существует и обрядов снятия сана со священника и расторжения венчанного брака. Однако если человек задумывается о том, можно ли снять крещение, то, по сути, он уже совершил отречение от православной церкви. Крещёный человек, не ходящий на службы и не придерживающийся канонов церкви, считается вышедшим из-под присмотра Бога. Но всё-таки если сам факт свершившегося действа крещения давит на человека, то он может пройти неформальный обряд раскрещивания.

Как отказаться от христианства через интернет

Многие атеистические организации охотно помогают людям пройти обряд снятия крещения. За небольшое денежное вознаграждение можно купить сертификат раскрещивания. В нём написан текст отречения от православной церкви и выражен отказ от самого факта вхождения в число крещёных. Однако эти сертификаты для РПЦ никакой канонической силы не имеют. В отличие от других церквей.

Например, в католичестве такие сертификаты рассматриваются весьма серьёзно. Получившего его человека вычёркивают из реестра крещёных людей. В Англиканской церкви раскреститься нельзя. Но был зафиксирован один случай, когда человека вычеркнули из списков крещёных из-за опубликованного в газете отречения от церкви. А вот наши далёкие предки вполне успешно выходили из лона православной церкви, проходя обряд отречения и имянаречения.

Древнеславянский обряд снятия крещения

Крещение Руси пришлось по нраву далеко не всем вчерашним язычникам. Тем более что вера насаждалась насильно. Людей крестили массово и против их воли. Можно ли было снять крещение в давние времена? Да. Для этого наши предки проводили особый ритуал и отказывались от нового бога в пользу старых богов.

Обряд раскрещивания проводил волхв. Желающего отречься от церкви помещали в круг, внутри которого разводили костёр. При этом призывали богов, в частности Чура, защищающего от нечистой силы. После проходящему обряд нужно было ответить на несколько вопросов и дать состричь себе прядь волос с затылка. В конце обряда раскрещивания с человека снимали крестильную рубашку и крестик и кидали их в костёр. Только рубаху обязательно нужно было достать из огня и затоптать. Далее отрекшемуся от веры давали новое имя, проходил сложный обряд имянаречения. Только после всех совершённых действий считалось, что душа человека освободилась от крещения.

«Как отречься от христианства?» – Яндекс.Кью

Католическое духовенство было и остается тусовкой интеллектуалов, которые до 18 века удерживали монополию на научные изыскания, на минуточку. Отсюда гораздо более спокойное отношение к одежде, бритью, стрижкам, светским занятиям и так далее. В свое время, например, в 16 веке, когда была мода на бороды, в Ватикане все ходили с роскошными лопатами, как Пий V (пик 1), потом — с эспаньолками, как Климент IX (пик 2). Когда компания Gillette зафорсила моду на бритье, практически все начали бриться, а сейчас опять стало модно иметь растительность на лице, потому священник с пика 3 не отстает.

В православной же среде жива доля средневекового мракобесия, в том числе, и мысль, появившаяся где-то в районе 15 века о том, что человек, сбривающий бороду, лишается Образа Божьего, становится еретиком, сатанистом, содомитом и вообще. Старообрядцы до сих пор верят, что тот, кто сбреет или острижет бороду и умрет без покаяния, не может быть похоронен по всем ритуалам, и демоны его замучают ужасным образом.

Казалось бы, ничего существенного в этом нет, и никто уже не отказывает бритым в причастии, а потому Всеволод Чаплин может смело сбрить свою поросль, но нет! В 1980-90х в РПЦ пришло огромное множество натуральных мракобесов со всяких окраин, которые в среде и так не блиставшей интеллектуальностью устроили натуральную деградацию, важной частью который стало именно то самое обрядоверие. Суть этого явления в том, что во главу угла становится не вера, самоосознание и покаяние, а соблюдение обряда, редуцированного донельзя. Потому, конечно, пораженному этим священнику не может и в голову прийти подстричься или побрить бороду — как содомит и латинянин. Греческие и другие православные священники, конечно, тоже носят бороды, как дань традиции, но уже гораздо более скромные и стильные.

Полнота православного духовенства, в свою очередь, связана со строгостью постов и довольно сложным распорядком дня, что мешает правильно питаться и заниматься спортом. Ну и да, не стоит забывать о том, что молодых священников не так уж много, а в зрелом возрасте славяне часто полнеют. Среди монахов, которые ведут немного другой образ жизни и часто много работают физически, полным полно стройных и даже спортивных.

Как раскреститься | Вера

Раскрещивание — одно из современных модных течений для ухода из христианства. Давайте же разберём, что такое раскрещивание, чем оно опасно и можно ли раскреститься?

Раскрещиваться — значит снять крещение через проведение обряда входа в славянскую религию (славянизм, родноверие). При раскрещивании человек, который чаще всего себя именует волхв, даёт человеку имянаречение, как символ входа в новую религию. Почти всегда славянизм, он же родноверие, не воспринимается человеком как религия, и раскрещиваемый уверен, что вернулся из чужой и плохой религии к своим родным богам.

Славянизм — религия, активно начавшая свой рост в 1980 году, молодая и зелёная пока ещё. К тому же, много знаний по этому направлению утеряны и уничтожены. Поэтому, быстро растёт новодел и легко приживается, так как славянизм работает на патриотизме и тяге к природе. К чему я это пишу? Пройдя обряд раскрещивания, человек отрекается от христианства и переходит в религию славянизма, а это наказуемо всегда.

Какое наказание понесёт человек, если решит раскрещиваться?

1. Потеря денег.
2. Потеря семьи.

Это два пункта основных, а вообще, их больше. Незнание законов религий и энергий, не освобождает вас от ответственности. Однажды войдя в религию, вы становитесь её заложником навсегда, переход из религии в религию формирует новые задолженности.

Раскрещивание — это плевок, отречение от христианства. И эта религия вам такого не простит никогда.

Что же делать?
Не бегать по религиям, не существовать в иллюзии, а возвращаться в начало начал — в Жизнь. И у начала есть Имя — Вера!

Нет, это не религия. Все религии слово Вера держат неким предметом в себе, и вы на генном уровне стали считать религию духовной, нравственной составляющей жизни. Сравните два слова, как они отзываются в душе. Вера… тепло, хорошо. Религия… уже нечто иное. Запомните, Вера не имеет ничего общего с религией. Не смешивайте два совершенно разных понятия.

Вера — это ведание Ра. У многих Ра ассоциируется с язычеством, таким ненавистным религиям, и потому сразу отрицается.
Ра — это Свет, исходящий от Солнца, проходящий через все планеты и входящий в человека. Без Ра нет разума, а есть только ум. То есть человек действует по указке и инстинктам, а сам мыслить не может. Хотя при этом он не замечает, что является марионеткой, он существует по принципу «как все».
Язычество — местные религии разных народов. Ничуть не хуже сегодняшних мировых религий.
Так что не поддавайтесь на обман.

Теперь вернёмся к крещению. Мы уже выяснили, что можно снять крещение.

Так почему многие люди хотят раскреститься?
Потому, что крещение — это заклад своей души и тела религии христианства. Чем опасно?

1. Потеря здоровья.
2. Страдание.
3. Вместо вашей воли теперь протез — воля религиозная.
4. Вместо родового Духа, дух религии.

Это тот минимум, что вы чаще всего и не понимаете. Скажу проще. Приняв крещение, вы согласились служить вечно религии, обязались страдать и болеть, ведь это необходимо по религии христианства.

Исходя из всех этих опасностей, а если сказать точнее — из уничтожения человека, появляется желание как-то раскреститься, и люди входят в новую религию, одевают снова рабский ошейник, но другой.

Возврат в Веру — единственное, что избавляет от крещения и всех иных религиозных посвящений.

Крашение — это посвящение Свету, подобный обряд ранее проводили при рождении ребёнка, дабы осветить человеку пути. Ничего общего с религиями этот обряд не имеет. И самое главное — не наказуем, так как Вера есть основа жизни, и против неё религия не пойдёт!

Крашение провожу я, Алёна Полынь и моя дочь, более никто. Крашение — это возврат в Веру, не в какую-то, а в одну на всех. Солнце снова начнёт дарить вам Свет, появится РАдость и РАзум.

---

Остались вопросы? Пишите. Я расскажу вам все о Крашении

Снятие крещения: возможно ли оно в православии

Христианский священник с готовностью проведет обряд крещения. Но если человек по каким-то причинам больше не хочет быть крещеным, возможна ли обратная процедура – так называемое, раскрещивание? Попробуем разобраться.

Точка зрения РПЦ

Как и большинство христианских церквей, Русская Православная считает абсурдным сам вопрос, может ли человек раскреститься. Крещение – первое и важнейшее христианское таинство, совершаемое единожды в жизни человека, и его нельзя провести повторно или отменить. Как нельзя вернуться в утробу матери после появления на свет, так невозможно и перестать быть рожденным от Святого Духа после крещения.

С точки зрения православия, крещеный таковым и останется, даже если откажется от православия, станет атеистом или примет другую религию. Отречение от Церкви, Бога и Святой Троицы тоже не снимет с человека «печать крещения». Православие дает каждому свободу выбора – после отречения крещеный человек может отправиться на поиски «иного смысла», и если в итоге он захочет вернуться в лоно Православия, ему не придется повторно креститься. Достаточно будет покаяться в грехах.

Крещеные в детстве

Чаще всего вопрос о раскрещивании задают те, кто был по православной традиции крещен в младенчестве или детстве. Родители не спрашивали, хочет ли их сын или дочь принять крещение, а пошли в церковь и окрестили. Одни – по семейной традиции, потому, что «так положено». Другие – из-за глубокой веры. Обычно у верующих родителей дети не пытаются раскреститься. У тех же, кто не посещает церковь, не причащается, не соблюдает посты и не носит веру в сердце, ребенок может ощущать моральную тяжесть от «принудительного» крещения. Но, как было сказано выше, раскреститься в Православной Церкви у него возможности нет.

Путь крещеного атеиста: отречение и отлучение

Принявший крещение и долгое время живший по Божьим Законам не может пройти обряд раскрещивания. Но при утрате веры он может отречься от Церкви, при этом подобное возможно даже для священников. Самым ярким примером для большинства является отречение Льва Толстого, а вот философ-религиовед Татьяна Фолиева в статье-докладе «Деконверсия: несколько примеров из истории» упоминает двух других деконверсиантов – людей, утративших веру. Для них первичной была утрата веры, а вторично – отречение от Церкви, за которых последовало отлучение от нее. При этом фактически они все равно остались крещеными.

В результате сомнений, отрицания «истинности вероучения» и глубокого личностного кризиса деконверситом стал профессор-религиовед и философ Евграф Дулуман. Он закончил Духовную академию в Москве, работал в семинарии Саратова, а затем вышел из Церкви и до конца дней проповедовал атеизм. В книге «Почему я перестал верить в Бога», Е. Дулуман писал, что его поиски правды и истинного смысла жизни были мучительными. Он сомневался, правильный ли путь указывает Церковь и почему человеческому разуму она отводит такую ничтожную роль. Его душу терзали сомнения в святости священников и презрение к ним. В итоге Дулуман был отлучен от Церкви и стал известен как один из самых непримиримых атеистов.

Другой пример из доклада Т. Фолиевой – Павел Дарманский. Его случай обычно приводят в качестве иллюстрации отступника от Христа в эпоху хрущевских гонений Церкви. По постановлению №23 Святейшего Патриарха и Священного Синода в 1959 году кандидат богословия и священник одного из приходов Ленинграда П. Дарманский был «лишен священного сана и церковного общения» за публичную хулу имя Божьего. Но за год до этого П. Дарманский написал в Совет по делам РПЦ заявление «об окончательном разрыве» с религией. В своей книге «Побег из тюрьмы», Дарманский объяснял поступок, в том числе и тем, что нередко он становился свидетелем «болезненной жадности» попов к деньгам, диких ссор из-за дележа пожертвований и многочисленных нарушениях установленных Церковью канонов: панихид по некрещеным, отпеваний самоубийц и крещения без родительского согласия.

Раскрещивание у неоязычников

Чаще всего раскрещивание упоминается в контексте неоязычества – там оно символизирует «смерть в старой религии» и претворяет обряд имянаречения. Как пишут в статье «От Каббалы до «Раскрещивания» К. Жарчинская и О. Хазанов, неоязычники практикуют различные обряды раскрещивания и проводят их общинами в группе или индивидуально, со свидетелями при участии жреца или самостоятельно в домашних условиях. По словам волхва Союза общин «Велесов Круг» Богумила, раскрещивание представляет собой обряд очищения, который, впрочем, проводится и для крещеных в православии, и для некрещеных. Раскрещивание помогает отбросить «что-то старое» (не только православную веру), убрать негатив, устранить то, что гнетет, в отдельных случаях – снять сглаз. Впрочем, новое имя родновер может получить и без раскрещивания – если ничто его не тяготит, он не переживает жизненные трудности или моральные сомнения.

Как рассказывает в интервью Богумил, в разных общинах обряд раскрещивания-имянаречения проходит по-разному. У одних частью обряда становится сожжение старой рубахи, что символизирует уничтожение прежней жизни и образа мыслей, воспевание «гой» при мужском раскрещивании-имянаречении и «ма» – при женском, бросание топора с определением по ручке принадлежности человека к общине.

Иную версию раскрещивания приводит И. Черкесов в родноверческом сборнике «Родные боги». Обряд начинается с того, что человек распоясывается, встает на одно колено на рушник, а жрец с заговором очерчивает вокруг него посохом коло, затем «простукивает» новообращенного бубном вдоль позвоночника и причащает четырьмя стихиями: Землей (посыпает голову очищаемого освященным жито), Водой (трижды окропляет глаза, лоб и грудь очищаемого), Огнем (обносит огненной чащей или обмахивает горящим сукном), Воздухом (сдувает с очищаемого прежнюю жизнь, дуя в темечко). Завершается обряд разрыванием круга-коло и подпоясыванием освобожденного от старой жизни.

В книге Велимира «Русское язычество и шаманизм», описываются более радикальные обряды раскрещивания – снятия «рабского ошейника»: с порубанием икон, сжиганием Библии и нательных крестов, промыванием водой родничка на голове (символа связи с Родом и предками), который «замазали» при крещении священники. Обязательной частью раскрещивания является беседа с адептом, в которой новообращенный трижды отрекается – от Церкви, Святой Троицы и Христа.

Читайте также:

Как я отказался от веры — FURFUR

Виталий Бормотов 

В моём случае не было никакого перелома, никакого неожиданного события — ни когда я пришёл к религии, ни когда я её покинул. Первое случилось в старших классах школы. Я наткнулся на книги христианского проповедника и прочёл их: первую с исследовательским интересом, а другие уже запоем, чувствуя себя согласным с автором. Стройность и глубина христианского учения, как я его увидел, привлекли меня. 

Активная религиозная жизнь началась позже, когда я окончил школу. Накал моей веры менялся. Какое-то время я всерьёз хотел стать безбрачным священником и посвятить себя церкви, но передумал. А в последний год моей веры я не ощущал никакого эмоционального подкрепления от религии и продолжал религиозные практики только усилием воли. Я был христианином семь лет, из них четыре вёл активную религиозную жизнь. 

Я был подкован в естественных науках, так что не отрицал эволюцию и считал библейские описания о сотворении мира и ветхозаветные события иносказаниями. Вместо этого я находил способы совмещать религию с наукой и придумывать своим взглядам солидные объяснения. Я сознательно соглашался с Символом Веры, историчностью событий Нового Завета, верил, что Бог участвует в нашей жизни и ему можно молиться. О принятии религии говорят как о вопросе выбора и следования принятому решению, а от верующих можно услышать, что буквально ничто не смогло бы разубедить их в вере. Так воспринимаются не убеждения о реальности, а скорее принадлежность к группе или самоидентификация. И у тогдашнего меня, и у многих христиан вера — это не столько о Боге, сколько о своём образе.

Я подмечал всё больше деталей в церковной практике и риторике, которые казались мне неверными и неправильными, и всё больше вещей относил к «земному» измерению Церкви в противовес «небесному». Однажды, читая мысли о религии на форуме бывших христиан, я осознал, что не верю в Бога. Это не было каким-то моментом истины, неожиданностью, травмой или ударом; наоборот, меня удивило будничность этого осознания.

На тот момент я уже три года интересовался мышлением и систематизацией способов познания мира. Я уже давно знал и понимал всё, что требовало бы отвергнуть идею Бога, но как будто запрещал себе это делать. Если что и освободило меня от иллюзий, то не какой-то потрясающий научный аргумент, а нарастающее внутреннее понимание, что в религии мне нечего ценить, а в секулярном подходе нет ничего страшного и ограниченного. Когда чувства ощутили, что не верить вполне нормально, разум вытащил на поверхность мысль том, что он уже и не верит.

Отбросив идентичность христианина, я почувствовал облегчение, но боялся реакции других, хотя знал, что явной агрессии не будет. Страхи не оправдались, но показали мне, насколько социальна религия.

Отойдя от веры, я осознал необратимую смертность людей и понял, насколько важна для нас борьба со старением и смертью. И нет гарантий, что человечество не вымрет из-за какой-нибудь глупой ошибки. И главное, что я увидел, — недостаточно просто делать хорошие вещи из какого-то списка и не делать плохих, чтобы в конечном счете всё было хорошо; люди отвечают за то, каким делают мир их поступки, на глобальном уровне и в мелких вопросах. 

В основном религия привлекательна двумя вещами: ощущением базовой, онтологической осмысленности жизни и тем, что она собирает людей вокруг себя, даёт чувство групповой принадлежности, создаёт общее пространство. Я думаю, обе эти вещи можно заменить, не прибегая к вере в иллюзорное. Вопреки словам проповедников, жизнь, наслаждение, труд и познание не теряют смысл в мире, где нет Бога (хотя, отказавшись от ложных утверждений, мы уже не закроем глаза на некоторые неприятные истины). Сообщества же, которые способны давать радость общения и совместного дела, создавая групповую идентичность, могут и не опираться на ложные идеи. Часто атеисты и скептики настроены чересчур индивидуалистично и опасаются крепких сообществ: того, что они станут «сектами», будут взращивать конформизм и межгрупповую вражду. Эти опасности и вправду есть, но, отвергнув построение сообществ с сильной групповой идентичностью, мы отказываем в удовлетворении важной потребности и многое теряем.

Я думаю, именно рост и развитие движений и групп, сплочённых внутри и посвящённых разному (туризму, игре в «Мафию», навыкам рациональности, чувашским народным танцам, благотворительности, городскому ориентированию), способен не просто занять место религии, а сработать лучше. Делать что-то конкретное с проверяемым результатом в реальном мире интереснее, чем рассуждать о невидимом, и безопаснее на предмет становления «сектой». 

Другая вещь, которая полезна в борьбе за здравый смысл, — просвещение и развитие умения мыслить, решать задачи (а не просто запоминать материал). Мне не близок атеистический активизм, который часто ограничивается уничижительной критикой религии и провоцирует только сильнее защитить веру. Многие атеисты совершают глупые ошибки, например, заявляя, что если бы не было религии, то не было бы войн и насилия; или что все верующие считают, что все остальные попадут в ад; или что все христианские конфессии отвергают эволюцию. Заметная часть атеистической полемики — избиение соломенного чучела оппонента, и оно не помогает верующим избавиться от ошибок.

Вместо этого просвещение и создание сообществ предлагают положительное содержание, приняв которое ты уже не будешь настолько нуждаться в религии. Это не панацея, да и возможно это только в относительно благополучных местах, где люди могут получать образование и заниматься интересным делом, у них есть свободное время, чтобы участвовать в разнообразных сообществах и размышлять. Но в России это может работать, тем более что здесь большинство верующих не отличаются убеждённостью, смутно представляют себе христианское учение и придерживаются некой религиозности по большей части из соображений традиции и конформности.

Англиканский зуд — Православие и гетеродоксальность

Англиканская церковь и англиканское «общение» всегда восхищали меня. Я получил степень M.Div. из епископальной семинарии, и написал мою диссертацию и первую книгу (над которой я работаю несколько секунд) о епископе Джоне Джуэле, ведущем богословском деятеле первого десятилетия правления Елизаветы I и главном защитнике елизаветинского поселения 1559 года. Мой брат Уильям — ректор епископальной церкви Реформаторской веры в Балтиморе. Я любил читать англиканцев, от Кранмера до Масколла, от Ридли до Дикса, все они великие и часто назидательные чтения (особенно второе в каждой паре).У меня есть фотография Эдварда Б. Пьюзи на двери моего офиса, рядом с фотографией большой библиотеки в Пьюзи-Хаусе в Оксфорде. Но я должен отметить, и это было целенаправленно, что я не включил епископа Джуэла в число тех, которые мне нравились.

Также следует заметить, что ни у Ридли, ни у Кранмера не было бы грузовика для Масколла или Дикса (или наоборот). Причина этого в том, что и Масколл, и Дикс были англо-католиками, людьми, которые считали Реформацию колоссальным чудовищем.Они не возражали бы против того, чтобы католицизм позднего средневековья нуждался в реформе, но у них была бы церковь, больше похожая на церковь Генриха VIII, чем на церковь Эдуарда VI или Елизаветы I. Сам Масколл был готов отправиться в Рим, если бы смерть не забрала его первой. Любой, кто смотрит на англиканство, знает, что он достаточно широк, чтобы охватить любого в богословском диапазоне от Кранмера до Масколла, и кажется полностью широкой церковью, либеральной в лучшем смысле этого слова. Но Джуэл сорвала маску с меня, потому что он, а также Крэнмер и Ридли никогда бы не одобрили таких, как Масколл и Дикс.Читая епископа Солсберийского, я увидел, что то, что хотели Джуэл, Ридли и Кранмер, и то, что они получили, были совершенно разными: Джуэл хотела церковь, подобную цюрихской, реформатскую и хорошо организованную, и придерживающуюся действующих там богословских стандартов. . Вместо этого он получил то, что он называл «свинцовой посредственностью». Тем не менее Джуэл взялся за перо в защиту этой не такой уж золотой середины и тем самым создал церковную пустошь, которая в конечном итоге охватила все: от веры в то, что было у всех, везде и в любое время, оно изменилось. в то, во что может поверить кто угодно, где угодно и когда угодно.Эта антиномия проявилась в зарождении англиканской церкви, то есть в Соглашении 1559 года. Хотя термин был неизвестен, raison d’etat управляло тем, что было рождено из парламента. Элизабет получила именно то, что хотела (см. Замечательный текст Норма Джонса «Вера по статуту»).

Это подводит меня к довольно любопытному посту в The Conciliar Anglican. Здесь перед нами современный англиканец, явно не англо-католик в духе Масколла или Дикса, который желает удержать свою паству от англиканской веры в православие и объясняет, почему им следует остаться.После прочтения его эссе и исправления его ошибок и неверных толкований того, что Православие учит и говорит, это больше похоже на извинение за то, почему нужно как можно скорее покинуть англиканство.

Во-первых, его взгляд на то, что Православие учит о Писании, — это особые просьбы и вопросы, особенно довольно ядовитое утверждение, что «. . . решения Церкви на протяжении веков, иконы, канонические законы, архитектура и даже музыка в некотором смысле вдохновлены и должны быть сопоставлены с библейским свидетельством при утверждении доктрины.Я не знаю, из какого православного писателя он это взял, потому что никто бы такого не сказал. Отрывки из Священного Писания, взятые вместе с этими ранними элементами (хотя я не знаю, что он имеет в виду под словом «музыка», если только это не гимнодия), составляют основу нашей жизни. Похоже, он полностью пропустил цитату о. Гопко: Традиция — это жизнь Церкви. Если бы я мог конкретизировать это, или, лучше сказать, воплотить это, мы бы сказали, что Предание — это постоянное присутствие Господа Иисуса Христа в Его Теле, Церкви.

И Христос, и Его Церковь появились раньше Священного Писания, Ветхого или Нового Завета. Здесь мы ограничимся Новым Заветом. Думаю, именно в доме Грегори Дикса я впервые каждый раз читал, что Церковь пришла к пониманию искупительной природы распятия через искупительную природу Евхаристии. Правило веры, содержащееся в евхаристической литургии, сообщило закону веры о смерти Христа. Но что было раньше, Евхаристия или Священное Писание? Очевидно, Евхаристия.Кто первым дал нам это неписаное правило? Это нам передал Сам Христос. Таким образом, традиция (что буквально означает «то, что передается») исходит сначала во Христе (который передан нам Отцом), а затем в том, что Он оставляет в качестве залога ученикам, а затем они — тем, кто приходит. вслед за ними: «Тимофей! Храни вверенное тебе залог »(1 Тимофею 6:20).

Отцы Церкви признали, что этот залог был больше, чем Писание, но, конечно, никогда не «противоречил библейскому свидетельству».Вы можете найти термин «правило веры», означающий нечто иное, чем Священное Писание, в Св. Ириней, Афанасий, Василий Великий, среди прочего , и особенно в Тертуллиане. Откуда Церковь знала, какие книги включить в «канон»? Потому что у них уже был канон, апостольский депозит. Между ними нет конфликта, если вы не придете к Священному Писанию с предположениями, полностью отличными от тех, которые существуют в Апостольской церкви, что, к сожалению, именно то, что делают многие в протестантизме. Они возникают как реакция на злоупотребления католиков позднего Средневековья, берут то, что, по их мнению, является необработанными данными христианства, а затем вчитывают в них свои собственные предположения, что подводит меня к следующему пункту, но к статьям четвертым, а именно оправданию верой в одиночестве.

Как большинство ортодоксов, которых я знаю, могут вам сказать, Библия действительно говорит об оправдании только верой, и эта фраза фактически однажды используется в Новом Завете (никогда в Ветхом). Я спрашивал своих студентов, где это, и каждый раз получал один и тот же набор ответов: к Римлянам, Галатам, Ефесянам, Иоанну, Евреям. И, наконец, они смотрят и спрашивают: «Где?» В Джеймсе.

То, что мы не оправданы делами закона, то есть каким-то заветом «твори и живи», очевидно, поскольку дела в этом контексте говорят о наличии каких-то требований или связывающих обязательств перед Богом.Но, как также любой осведомленный православный скажет вам, мы не можем обязать Бога, потому что проблема не в недостатке заслуг или в недостатке добрых дел (хотя это проблема, и мы постоянно грешим делами, словами и мыслями), а что мы отрезаны от Жизни. Неважно, если я никогда не грешу, я все еще отрезан от Бога и нуждаюсь в Жизни, то есть мне нужно соединиться со Христом и со Христом, который есть Сама Жизнь.

Когда апостол Павел противопоставляет дела вере, это не значит, что дела не имеют ценности или что мы не можем угодить Богу, но что мы не можем получить через них милость Бога.Оправдание верой (то же самое, что сказать «сделаться праведным верою») — это не то же самое, что оправдание только верой, поскольку даже апостол Павел признает, что вера нуждается в любви, вера меньше любви и что вера, чтобы свернуть горы, недостаточна без любви. Вдобавок ко всему, как он говорит в Послании к Галатам, любовь устраняет недостатки веры. Таким образом, о. Утверждение Ионафана в последней части его эссе верно, православные не имеют доктрины судебного оправдания; но я должен был сказать «Итак? Нас осуждают за то, что мы не придерживаемся того, чему Писание не учит? » Для православных доктрина судебного оправдания, согласно которой оправдание — это стихийное бедствие, посредством которого я объявляюсь праведником на основании заслуг Христа, является вставкой Евангелия шестнадцатого века, основанной на эпистемологии, совершенно чуждой древнему миру.Кто до реформаторов этому учил? Конечно, до этого учили оправданию только верой: этому учил еретик Маркион, осуждавший место таинств в спасении, но я вряд ли назову это католической родословной.

Fr. Джонатан также продолжает говорить о filioque (добавленная к Символу веры фраза о том, что Дух исходит «от Отца и Сына »), но я нахожу это также немного озадачивающим (NB, он ссылается на другую статью, которую он написал по делу).Единственный стих в Библии, где говорится о шествии Духа (Иоанна 15:26), говорит только о том, что он исходит от Отца. Есть множество книг по этому поводу, даже легион, о том, как Рим смещается по этому поводу и его противостояния с Православной Церковью. Отмечу только одно. Поскольку Писание говорит об этом лишь вскользь, но Отцы Церкви стремились поместить это в Символ веры как просто «исходит от Отца» как средство, таким образом, чтобы установить, что Дух черпает Свою божественность, как Сын от Отца, зачем добавлять лишнее filioque к Символу веры, когда ясно, что это не что-то «утверждаемое всегда, везде и всеми».”

Fr. Затем Джонатан говорит, что, поскольку оскорбительный термин не имеет авторитета соборов, его следует отбросить, и действительно, англиканство во всем мире движется в этом направлении. Так что именно он утверждает, говоря, что filioque — причина оставаться англиканским? Но еще больше озадачивает то, что он желает проповедовать по этому поводу и полностью игнорирует православную позицию. Во-первых, когда он объясняет свой взгляд на filioque , это не что иное, как экономическое и имманентное объяснение: Христос посылает Дух от Отца в отношении домостроительства спасения.Каждый православный утверждает это, и наша точка зрения имеет отношение не к посыланию Духа в деле спасения, а к вечным источникам божественности Духа.

Его замешательство усиливается, когда он цитирует Уильяма Шерлока по поводу того, что в Троице должен быть союз личности и природы. Зачем? Чего он (отец Ионафан) не видит, так это того, что введение filioque на Соборе Толедо в 589 г. (а не 587 г.) имело корень смешения человека и природы.Чтобы постулировать, что порождающая божественность является признаком божественности (что делал совет), они сначала сделали Дух меньшим божеством (какое лицо божества затем порождает Дух, чтобы Он имел подлинную божественность bona fides?), Но также и они сделали порождение свойством божественности, а не свойством Отца. Пт. Джонатан не понимает, что то, что разделяют, что является общим, естественно. Таким образом, Дух, не участвующий в этой общей собственности, естественно, не Бог. Чего он, похоже, не понимает, так это того, что Символ веры ясно говорит о шествии Духа из вечности, то есть источник Его божественности исходит исключительно от Отца.Опять же, я не всегда уверен, что он аргументирует в своем посте о Символе веры, он говорит: «Все церкви на западе сегодня, католические или протестантские, которые продолжают признавать авторитет Никейского символа веры, также продолжают его декламировать. пункт filioque включен », но в конце статьи он утверждает, что англикане согласились удалить его. Я подниму это в конце сообщения.

Наконец, о. Джонатан говорит о «необходимости Реформации». Итак, все ли, что утверждала Церковь, подчиняется изречению (протестантскому канону истины и авторитету доктрины) semperreformanda ? Он так же говорит, что «в каждую эпоху в Церкви будет ересь, которую нужно будет исправить путем реформы, возврата к основным принципам, возврата к Священным Писаниям и разуму ранней Церкви.Но весь раздел опять же чреват особыми мольбами («Некоторые православные…»). Он строит свою аргументацию на том, что, по его мнению, некоторые православные подразумевают под расколом, а затем нападает на своего соломенного человека, чтобы подтвердить то, чему православные учат, когда он понятия не имею, чему православные учат по этому поводу.

Во-первых, ссылка, которую он цитирует, никогда не подтверждает того, о чем он говорит. Во-вторых, существует большая разница между расколом и отступничеством от веры. Были патриархи (например, Несторий и Пирр), которые отступили от веры, но эти люди не являются Церковью и не представляют Церковь, которая осудила их и их учение.Это отступление от более крупного вопроса: реформации. Церковь — это столп и основание истины, живое тело живого Христа, оживленное Им через Дух. Если обетование Христа о том, что Дух приведет нас ко всякой истине и что Он останется с нами навсегда, должно означать что-то большее, чем нам нужно знать, кто и что такое Церковь. По его собственному признанию, англиканство не так. Его необходимо реформировать, то есть его нужно было восстановить, отделив себя от самой церкви (елизаветинское поселение сделало пунктом присяги, что власть епископа нигде, кроме Англии, не может быть признана).Далее, как сказал Честертон: «Предание — это не мертвая вера живых, но живая вера мертвых». Зачем? Поскольку Предание коренится в Жизни Христа и именно эта непрерывная жизнь существует в Православной Церкви, вера раз и навсегда передана святым.

Многие англиканцы так стараются остаться англиканцами. Я знаю одного, кто сейчас предпочел бы сохранить термин англиканский , чем термин католик . Но, по сути, все сводится к тому, хотите ли вы поддержать католическую церковь или тех, кто пытается противопоставить себя ей: «О, мы такие же, как православные, за исключением того, что мы освободились от идолопоклонства (т.э., мы не поклоняемся иконам) ». Тем не менее, в конечном итоге это не отказ от идолопоклонства, а определение идолопоклонства, которое Православная (и Католическая) Церковь приняла до сих пор, согласно которому иконы не являются идолами, т.е. они хотят принять собственное определение идолопоклонства, чтобы оправдать свое отклонение от православной веры (честно говоря, отец Ионафан не является, насколько я могу судить, иконоборцем). Это не что иное, как католицизм и православие на англиканских терминах, что вовсе не католицизм или православие.Это как жена, которая говорит: «Я подчинюсь своему мужу, когда он будет прав».

Но ситуация с англиканской церковью действительно более ужасна. В начале своего эссе я упомянул и Кранмера, и Дикса, на которых верные англикане могут рассчитывать как на учителей англиканского наследия. Но, конечно, есть очень много других в англиканстве, которые увидят в тех, кто придерживается их, не что иное, как реакционеров, консерваторов, оставленных Zeitgeist. Если англиканство — это что-то, увы, это ничто, ибо что я должен верить в реальное присутствие Христа в евхаристических элементах? Если я англиканец, я могу верить всему, во что хочу.А как насчет апостольской преемственности? Все, что пожелаю. А как насчет возрождения при крещении? Опять ничего. А как насчет жриц в церкви? Многие верующие осудят это, но подавляющее большинство не видит в этом ничего плохого. Так что, если это нарушит католический порядок? Мы можем просто в одностороннем порядке решить, помимо остальной церкви, что все в порядке. Если о. Джонатан хочет сказать, что это не англиканство — ну, на чем основано? К сожалению, конечно, не англиканство. Ибо, если Евхаристия, епископы и крещение являются необязательными по отношению к их католическому значению, как могут святые чины не подпадать под эту же рубрику?

Опять же, я в долгу перед англиканами.Я знаю, что многие верные люди страдали морально и эмоционально, пытаясь сохранить свою веру нетронутой. Я хочу сказать здесь не о том, что среди англикан нет добрых и верных людей, а о том, что англиканство само страдает отсутствием истинной католичности. В нем, безусловно, есть католики и православные (мне нужно думать только о моем брате), но где находится Православная католическая церковь?

Статьи по теме

.

Что такое православный ад? | Эклектическое Православие

Что такое православное учение об аде? Честно говоря, не знаю. Я действительно знаю, что многие православные учили об аде за последние семьдесят пять лет или около того, и я знаю кое-что о том, что отцы церкви учили об аде в течение первого тысячелетия истории Церкви; но я не могу сказать вам, что Православная Церковь авторитетно и безнадежно учит об аде. Мое незнание этого вопроса частично обусловлено тем фактом, что огромная часть восточного богословского наследия никогда не переводилась на английский язык.Я не читаю ни греческий (современный или святоотеческий), ни русский, ни румынский, ни сербский, ни сирийский. Подозреваю, что моя позиция не сильно отличается от позиции большинства других англоязычных православных верующих, включая духовенство. Тот факт, что нам недоступно столько богословских размышлений, ставит нас в невыгодное положение.

Это не означает, что обычный американский приходской священник не верит , что он знает , что такое авторитетное православное понимание ада.Наоборот. По крайней мере, в англоязычном православии определенное понимание ада и погибели утвердилось как — православная позиция ; и это понимание, как нам говорят, разительно отличается от того, чему учат католицизм и протестантизм. Ученый-святоотеческий архимандрит Иреней (Матфей) Стинберг описал эту точку зрения как «ад — это рай, переживаемый иначе»: Бог не наказывает проклятых; проклятые переживают Бога как мучения, потому что они отвергли и навсегда отвергли божественную милость и любовь.Они не могут терпеть его неизбежного присутствия. Бог активно не причиняет боль Страшному суду; он просто позволяет проклятым испытать страдания, которые они свободно избрали, и допускает это на всю вечность. Эту точку зрения можно найти в трудах Иоанна Романидеса, Георгия Металлино и Иерофея Влахоса. Популярные презентации см. В «Исследование ада» Ника Айелло, «Рай и ад в загробной жизни» Питера Чопеласа, «Ад и любовь Бога» Эрика Симпсона и «Почему нам нужен ад» Фредерики Мэтьюз-Грин.Тем не менее, как отмечает Стинберг, могут возникнуть серьезные вопросы о том, действительно ли это понимание ада как «другого восприятия небес» представляет собой согласованное учение Отцов Церкви : «Эта точка зрения практически не имеет никакого основания ни в библейском, ни в святоотеческом наследии Церкви. Церковь, — утверждает Стинберг, — и на самом деле это наследие очень регулярно делает утверждения, которые полностью отрицают возможность такой точки зрения ».

К сожалению, англоговорящему необразованному человеку непросто оценить святоотеческий тезис «ад — это рай, переживаемый иначе».Посмотрите высоко и низко, но вы не найдете исчерпывающего, подробного и глубокого научного обсуждения эсхатологии отцов церкви, а тем более двухтысячелетней восточной традиции. Возможно, такие опросы доступны на французском, немецком, русском или греческом языках, но, увы, не на английском. Я нахожу это удивительным, особенно учитывая, насколько популярна эсхатология в богословских кругах за последние пятьдесят лет. Можно найти обширное обсуждение того, что Новый Завет учит об аде, особенно протестантскими учеными.И можно найти обширное обсуждение того, что католическая церковь догматически учит (или «должна» догматически учить) об аде католическими теологами. Но когда обращаешься к отцам церкви, сразу попадаешь в стену. На самом деле, трудно найти глубокие научные исследования отдельных отцов церкви по этому вопросу, за исключением Оригена, Грегори Ниссена и Августина. Дж. Н. Д. Келли посвящает пару страниц аду и суду в своей книге Ранние христианские доктрины .Первый том Ярослава Пеликана «Христианская традиция » еще менее полезен.

Лучший обзор эсхатологических верований отцов церкви на английском языке — это The Hope of the Early Church , составленный уважаемым патристическим ученым Брайаном Э. Дейли. Любой, кто хочет исследовать данную тему, вероятно, должен начать с этого заголовка. Книга Дейли ясно показывает разнообразие представлений об аде и проклятии, существовавших среди отцов церкви. Безусловно, можно в общих чертах выделить различие в подходах греческих и латинских отцов; но было бы ошибкой слишком сильно увеличивать контраст.За исключением тех, кто учил той или иной форме всеобщего спасения, и греческие, и латинские отцы утверждают, что адские наказания назначены Богом и являются карающими. Бог вечно наказывает нечестивых. Особенно ярким был Иоанн Златоуст, один из Трех Святителей:

Это море огня — не море того вида или размеров, которые мы знаем здесь, но гораздо больше и яростнее, с волнами, сотворенными из огня, огня странного и устрашающего вида. На самом деле там огромная бездна ужасного пламени, и можно увидеть огонь, носящийся со всех сторон, как какое-то дикое животное.… Не будет никого, кто сможет сопротивляться, никого, кто сможет убежать: кроткого, мирного лица Христа нигде не будет видно. Но поскольку приговоренные к работе рудники передаются грубым людям и видят не свои семьи, а только своих надсмотрщиков, так и будет — или не просто так, а гораздо хуже. Ибо здесь он может обратиться к Императору с просьбой о помиловании и освободить заключенного — но там — никогда. Они не будут выпущены, но останутся жареными и в такой агонии, которую невозможно выразить.( Проповеди к Матфею 43 [44] .4)

И снова:

Ибо, когда вы слышите об огне, не думайте, что огонь в этом мире подобен этому: ибо огонь в этом мире горит и уничтожает все, чем овладевает; но этот огонь постоянно сжигает тех, кто однажды был схвачен им, и никогда не утихает: поэтому он и называется неугасимым. Ибо те, кто также согрешил, должны облечься в бессмертие не для чести, а для того, чтобы иметь постоянный запас материала для исполнения этого наказания; и как это ужасно, речь никогда не сможет изобразить, но на опыте маленьких вещей можно составить некоторое небольшое представление об этих великих.Ибо, если вы когда-нибудь окажетесь в ванне, которая нагрета сильнее, чем следовало бы, подумайте, я прошу вас, в адском огне; или еще раз, если вы когда-нибудь воспламеняетесь какой-нибудь сильной лихорадкой, перенесите свои мысли в это пламя , и тогда вы сможете четко различить разницу. Ибо, если баня и лихорадка так сокрушают и огорчают нас, каково будет наше состояние, когда мы упадем в ту огненную реку, которая течет перед ужасным судилищем? Тогда мы будем скрежетать зубами от страданий наших трудов и невыносимых болей; но некому будет поддержать нас: да, мы будем сильно стонать, когда пламя будет сильнее воздействовать на нас, но мы не увидим никого, кроме тех наказываемых вместе с нами, и великого опустошения.А как описать ужасы, возникающие в наших душах из тьмы? Ибо, как огонь не обладает потребляющей силой, так и светить не может: иначе не было бы тьмы. Тревога, вызванная этим в нас, а также трепет и великое изумление, можно в достаточной мере осознать только в тот день. Ибо в том мире со всех сторон на душу обрушиваются многие и самые разные мучения и потоки наказаний. И если кто-нибудь спросит, а как может душа выдержать такое множество наказаний и продолжать наказываться на протяжении бесконечных веков, пусть он подумает о том, что происходит в этом мире, сколько часто переносили долгую и тяжелую болезнь.А если они умерли, то это произошло не потому, что душа была сожжена, а потому, что тело было истощено, так что если бы последнее не сломалось, душа не перестала бы мучиться. Когда мы получили нетленное и непотребляемое тело, ничто не может помешать продлению наказания на неопределенный срок. Ведь здесь действительно невозможно, чтобы эти две вещи сосуществовали. Я имею в виду суровость наказания и постоянство бытия, но одно борется с другим, потому что природа тела бренна и не может выносить совпадения обоих: но когда наступит нетленное состояние, этой борьбе будет конец. , и обе эти ужасные вещи будут удерживать нас в течение бесконечного времени с большой силой.Давайте не будем теперь так располагаться, как если бы чрезмерная сила пыток была разрушительной для души: ибо даже тело не сможет испытать это в то время, но будет пребывать вместе с душой в состоянии вечного наказание, и дальше этого не будет конца. Сколько же роскоши и сколько времени вы будете взвешивать перед этим наказанием и местью? Вы предлагаете срок в сто лет или вдвое больше? И что это по сравнению с бесконечными веками? Ибо то, что мечта одного дня посреди всей жизни, что наслаждение вещами здесь контрастирует с положением вещей грядущего.Итак, есть ли кто-нибудь, кто, чтобы увидеть хороший сон, избрал бы вечное наказание? Кто настолько бессмыслен, чтобы прибегать к такой расправе? ( Ad Theod. 1,10)

Джонатан Эдвардс, отойди! Восточная церковь может похвастаться таким же ужасным проповедником, как вы! Возможно, такие отрывки можно объяснить риторическим энтузиазмом; но, тем не менее, трудно понять, как они описывают ад, который «по-разному переживают небеса». Каким бы ни был огонь ада, он карающий, карающий, мучительный, разрушительный и вечный.«Невозможно, — настаивает святой Иоанн, — чтобы не было наказания и геенны» ( In 1 Thes 8.4). В этом мире божественное наказание предназначено для нашего исправления; в следующем мире, для мести ( In Rom. Hom. 3.1). Проклятые страдают, потому что они заслуживают страданий. Святой Иоанн Златоуст — это не Исаак Сириец.

Учение Иоанна Златоуста важно, поскольку оно, кажется, дает сильный контраргумент утверждению, что популярный современный взгляд представляет собой авторитетную позицию Православной церкви.Мне неизвестно научное эссе, в котором подробно рассматривается взгляд Златоуста на погибель, но я хочу взглянуть на главы о суде и аде в Тайна смерти , написанные Николаосом П. Вассилиадисом, которые в значительной степени зависят от Златоуста.

Какие бы различия ни существовали между греческими и латинскими отцами, их объединяет карающий, мстительный характер наказаний ада. Отчет меньшинства, конечно, существует — представленный Климентом Александрийским, Оригеном, Григорием Нисским, Исааком Ниневийским и, возможно, также Амвросием, — но это отчет меньшинства (см. Джон Сакс, «Апокатастасис в святоотеческой теологии»; более древнее, хотя и ошибочное, представление универсализма в святоотеческий период см. в J.В. Хэнсон). В конце концов возмездие Августина на Западе и императора Юстиниана на Востоке возобладало.

Вопрос о различиях между греческими и латинскими отцами поднимает интересный догматический вопрос: если латинские отцы на самом деле являются церковными отцами, то каким авторитетом мы отвергаем их взгляды на погибель, если они расходятся с восточными отцами? Всегда ли Восток превосходит Запад?

Но можем ли мы по крайней мере согласиться с тем, что Пятый Вселенский собор (553 г.) догматически утверждал вечность ада и отвергал все формы универсализма? Мой быстрый ответ: нет.Я говорю это по двум причинам. Во-первых, ученые продолжают спорить, действительно ли пятнадцать анафем против Оригена были официально провозглашены собором. В своем сборнике « Указов Вселенских соборов » 1990 года Норман Таннер исключает пятнадцать анафем, потому что «недавние исследования показали, что эти анафемы нельзя приписывать этому собору» (стр. 106). Ричард Прайс считает, что по настоянию императора Юстиниана отцы совета одобрили анафемы до до официального открытия совета.Каким же догматическим авторитетом обладают эти анафемы? В актах Собора о них нет упоминания (Ричард Прайс, Акты Константинопольского Собора от 553 , стр. 270-286). Во-вторых, даже если мы предположим, что анафемы пользуются соборной властью, нам все равно нужно истолковать их . Герменевтика догматических утверждений не была темой, которой православные богословы уделяли много внимания, но тема неизбежна. Конечно, мы не можем просто цитировать анафемы, как будто это закрывает все богословские дискуссии и дебаты.Это было бы формой догматического фундаментализма. Догматические утверждения нужно интерпретировать с такой же осторожностью и рассудительностью, как мы толкуем Священное Писание. Они не падают с небес. Их значение, а тем более их применение, не всегда ясно и ясно. Они провозглашаются епископами на определенном этапе истории для устранения конкретных ересей и ложных учений. Беглое прочтение пятнадцати анафем показывает, что осуждаемая формулировка apocatastasis по своей сути принадлежит к целому набору странных оригенистских учений шестого века.Поэтому было бы ошибкой полагать, что епископы намеревались также осудить универсализм святого Григория Ниссена или святого Исаака Сирийского (который родился через столетие после Собора), чьи эсхатологии заметно свободны от оригенистского понимания. о цикличности истории и предсуществовании душ. Как отмечает Met Kallistos Ware:

Однако есть серьезные сомнения в том, что эти пятнадцать анафем действительно были официально одобрены Пятым Вселенским Собором.… Кроме того, следует внимательно отметить точную формулировку первой анафемы. Он не говорит только об апокатастасисе, но связывает воедино два аспекта теологии Оригена: во-первых, его рассуждения о начале, то есть о предсуществовании душ и докосмическом падении; во-вторых, его учение о конце, о всеобщем спасении и окончательном примирении всех вещей. Эсхатология Оригена рассматривается как прямое следствие его протологии, и обе они вместе отвергаются.

То, что первая из пятнадцати анафем осуждает протологию и эсхатологию в одном и том же предложении, вполне понятно, поскольку в мышлении Оригена они составляют единое целое. Вначале, как он считал, существовало царство логикои или рациональных интеллектов (но), существовавших до создания материального мира как разумы без тела. Первоначально все эти логики были соединены в совершенном единстве с Логосом Создателя. Затем последовало докосмическое падение. За исключением одного logikos (который стал человеческой душой Христа), все остальные logikoi отвернулись от Логоса и стали, в зависимости от тяжести своего отклонения, ангелами, людьми или демонами.В каждом случае им давали тела, соответствующие тяжести их падения: легкие и эфирные в случае ангелов; темный и отвратительный в случае с демонами; промежуточное звено в случае человека. В конце концов, как утверждал Ориген, этот процесс фрагментации будет обращен вспять. Все одинаково, будь то ангелы, люди или демоны, будут восстановлены в единстве с Логосом; изначальная гармония всего творения будет восстановлена, и еще раз «Бог будет всем во всем» (1 Кор. 15:28).Таким образом, взгляд Оригена носит круговой характер: конец будет как начало.

Итак, как мы уже отметили, первая из пятнадцати антиоригенистских анафем направлена ​​не просто против учения Оригена о всеобщем примирении, но и против его полного понимания истории спасения — против его теории предсуществующих душ, докосмического падения и гибели. final apocatastasis — рассматривается как единое и неделимое целое. Предположим, однако, что мы отделяем его эсхатологию от его протологии; предположим, что мы отказываемся от всех спекуляций о царстве вечной логики; Предположим, что мы просто придерживаемся стандартной христианской точки зрения, согласно которой душа не существует ранее, но каждый новый человек возникает как целостное единство души и тела в момент или вскоре после момента зачатия эмбриона в материнском теле. матка.Таким образом, мы могли бы продвигать доктрину всеобщего спасения, утверждая это не как логическую уверенность (действительно, Ориген никогда не делал этого), а как искреннее стремление, дальновидную надежду, — что позволило бы избежать округлости взглядов Оригена и, следовательно, избежать осуждения антиоригенистских анафем.

Из-за значительных различий между универсализмом Оригена и его учеников шестого века и универсализмом Григория Ниссена и Исаака Сирийца, мы не можем напрямую применить анафемы шестого века к эсхатологическим взглядам Григория и Исаака.Именно такие соображения привели митингующего Илариона Алфеева к выводу, что православное понимание апокатастасиса и невечности ада может иметь законное продвижение (см. The Mystery of Faith , p. 217).

Есть ли в Восточной Православной Церкви догматически обязательный догмат об аде? Я не понимаю, как это можно с уверенностью утверждать и утвердительно. В святоотеческий период существовало множество верований о страшном суде и погибели, и это разнообразие сохраняется и по сей день.Православная Церковь еще не сказала своего окончательного слова.

(перейти к исправленной и обновленной версии)

(Перейти в «Ад и мучительное видение Христа».)

(Для дальнейшего обсуждения восточного православия и ада см. «Православие и осуждение проклятых» и серию блогов об эсхатологических взглядах отца Думитру Станилоае)

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

.

Почему люди переходят в Православие

«прыщей» Джерри Скотта и Джима Боргмана

30 декабря 2013 г. У. Брэдфорд Литтлджон опубликовал «Поиск авторитета и страх различий» в «Меч и лемех» . Он начал с упоминания того, как он узнал из вторых рук (??) о давнем христианине-реформаторе, который решил обратиться в восточное православие, потому что «ему нужно было кому-то подчиняться» (кавычки в исходном тексте).

Меня поразило, что среди многих евангелистов и реформатов, обращавшихся в Рим или Православие, это была обычная история. «Мы, протестанты, мы настолько разделены, мы такие индивидуалисты, у нас нет чувства власти, мы должны принимать собственные решения обо всем, а не подчиняться суждениям других. Пора перестать пытаться думать самостоятельно и подчиниться авторитету и традициям «. И тогда меня поразило то, что, хотя на первый взгляд это звучит скромно, набожно и зрело, это начинает выглядеть значительно менее похвальным, если выразить это другими словами.«Пора перестать брать на себя ответственность за мои собственные обязательства и оценочные суждения, а позволить кому-то другому делать эти сложные определения за меня ». «Приверженность вере и послушанию — вот что важно, а не содержание, поэтому я должен просто оставить вопрос содержания другим и сосредоточиться на отказе от своенравия». «Слишком много работы требуется, чтобы думать самостоятельно среди всех этих различных вопросов и вариантов, поэтому я думаю, что мне нужно всего лишь проверить свой мозг у дверей и принять набор готовых ответов.«Конечно, я не хочу быть слишком суровым по отношению ко всем, кто делает такие шаги, и, безусловно, существует баланс; некоторые из нас слишком высокомерно настаивают на том, чтобы принимать собственные решения обо всем, и им необходимо научиться при случае полагаться на суждения других. Но несмотря на то, как часто мы говорим себе в консервативных протестантских кругах, что это наша большая проблема, я совсем не уверен, что это так, по крайней мере, для нас, реформатов, в частности.
(выделение добавлено)

При первом чтении этой статьи меня поразили кавычки Литтлджона.Использование кавычек подразумевает, что он действительно слышал, как новообращенный объяснял причину смены церкви. Один из комментаторов, Дэвид, спросил, цитировал ли Литтлджон настоящего новообращенного, или эти цитаты были прикрыты, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Ответ оказался очень поучительным.

Конечно, я не цитирую напрямую ни одного новообращенного, но предлагаю то, что я считаю точным составным наброском случаев, с которыми я столкнулся или о которых читал. Разумеется, я не претендую на то, чтобы дать что-то вроде полной феноменологии конверсии или универсального описания того, что всех мотивирует.Тем не менее, я убежден, что это часть того, что происходит во многих случаях.

Хотя я и согласен с Брэдом Литтлджоном в том, что «проверять свой мозг у двери» — плохая причина для перехода в православие, к сожалению, за цитатами Брэда здесь нет настоящего человека — он их просто выдумал. [Проверяют ли обращенные реформатами свои мозги на пороге своего обращения и склонны ли они «обмануть себя»?]

У меня такой вопрос: действительно ли обращающиеся в Православие перестают думать и просто подчиняются власти, как утверждал Литтлджон? Многие новообращенные будут протестовать, что они не совсем соответствуют его описанию; Литтлджон отвечает, что обращенные склонны обманывать себя.

Если вы имеете в виду, что никогда не сталкивались с кем-либо, кто выражал бы все в терминах цитат во втором абзаце — ну, конечно, нет, в этом-то и дело. Никто на самом деле так не думает и не признается себе в том, что он думает именно так. . И поэтому для меня не удивительно, что большинство новообращенных не подходят под мое описание здесь. Безусловно, нам нужно прислушиваться к причинам, которые на самом деле говорят новообращенные, — и я пытаюсь сделать это здесь, больше, чем многие, которых я слышал, кто пытался диагностировать причину таких обращений, — но нам не нужно брать те причины по номинальной стоимости .Довольно часто мы очень плохо разбираемся в собственных мотивах, зачастую даже хуже, чем другие, наблюдающие за нами. Мы, , очень склонны обманывать себя и выставлять себя более терпеливыми, объективными, рациональными и скромными, чем мы есть на самом деле. (Выделение добавлено)

Утверждение Литтлджона о том, что он знает лучше новообращенных, весьма проблематично. На Страшном Суде будут раскрыты тайны нашего сердца, и каждый из нас должен будет дать отчет за свою жизнь, свои мысли и дела (Римлянам 2: 12-16).

Итак, лучший подход — это не пересматривать мотивы людей (или вкладывать слова в наши уста в форме цитат), а представлять библейские, богословские и исторические свидетельства для аргументированной дискуссии об обращении в Православие. Намек на то, что люди, перешедшие в Православие, «проверяли свои мозги на пороге», приближается к атаке ad hominem, и по этой причине его следует избегать. По сути, сомнение в мотивах людей мутит воду и отравляет общественный дискурс.Намного лучше и милосерднее, если мы будем прислушиваться к словам людей, чем подвергать сомнению их мотивы.

Почему люди переходят в православие

Хотя утверждение Литтлджона может показаться спорным и даже спорным, главный вопрос здесь: есть ли у него доказательства, подтверждающие его? Очевидно нет. Есть ли какие-то научные исследования, проливающие свет на обращение в Православие? Ответ: да, есть диссертация Эми Слэгл 2008 года «Ностальгия без памяти: пример обращения американцев в восточное православие в Питтсбурге, штат Пенсильвания» (Университет Питтсбурга, 2008).Преимущество диссертации Слэгла в том, что у нас есть надежные данные для оценки аргумента Литтлджона. Примечание. Ее диссертация теперь доступна в виде книги: Восточная церковь на духовном рынке: обращение американцев в православное христианство (опубликовано издательством Northern Illinois University Press, 2011).

Слэгл опросил сорок человек, живших в районе Питтсбурга (стр. 43). Для сбора данных она использовала управляемую анкету и этнографическое включенное наблюдение.Кроме того, она использовала компьютеризированную программу качественного анализа данных, чтобы закодировать стенограммы своего интервью (стр. 37). Это придает ей методологическую строгость исследования, превосходящую интуитивный метод Литтлджона.

Акцент информаторов в ходе случайных бесед и собеседований в кофейнях, как обсуждалось во второй главе, на личном выборе и поиске тем более поразителен, учитывая высокий уровень религиозной вовлеченности и знаний, которыми обладали эти информаторы. Христианские контексты.Многие информанты служили учителями в библейских школах и получили дипломы семинарии, а большинство считали себя «преданными» христианами, но в конце концов они сочиняли рассказы, основанные на рыночных действиях и образах (стр. 277; курсив мой).

Всегда были обращенные в Православие, но изменился только тип обращенных. С 1980-х годов наблюдается рост обращений, движимых богословием (стр. 102-103). Слэгл подошел к обращению в Православие с точки зрения покупателя на религиозном рынке.Эта исследовательская парадигма хорошо известна в религиоведении и социологии религии. Преимущество этого подхода в том, что он позволяет нам рассматривать конверсию в более широком социальном контексте. Популярный образ «путешествие к православию» имеет тенденцию быть более интроспективным, фокусируясь больше на человеке, чем на социальном контексте, определяющем его / ее решение (стр. 60-61). Он популярен отчасти потому, что он так сильно перекликается с современным стремлением к самоутентификации, то есть к поиску себя.

Слэгла поразила не только распространенность покупок, но и уверенность людей в своих способностях делать выбор (стр.95).

Как жизненно важные компоненты принятия решений, активное приобретение знаний и саморефлексия придают форму религиозному обращению. На каждом этапе своего обращения, от первоначального религиозного стремления до оседлости в жизни православных христиан, православные новообращенные в Питтсбурге постоянно ведут своего рода постоянные переговоры между собой и другими, исследуя религиозные различия и экспериментируя с практиками и догмами. Такие процессы фактически гарантируют, что новообращенные приходят к церковным дверям Православной церкви с этими рыночными навыками и отношениями, полностью сохраненными и все более глубоко укоренившимися и привычными в их жизни (стр.25).

Как потребители, стремящиеся сделать осознанный выбор, респонденты Slagle активно собирали информацию. Это далеко от жалкой сдачи власти, предложенной Литтлджоном!

Раскол протестантизма

Как заметил Брэд Литтлджон, основная причина, по которой люди обращаются в Православие, — это реакция против нынешнего плюрализма американского протестантизма. Эми Слэгл заметила похожую реакцию среди своих информаторов:

Во-первых, в прямой и явной реакции на рыночную культуру Америки, информаторы часто глубоко интересовались восточным православием как устойчивой, доктринально и исторически консервативной формой христианства, предлагающей своим членам глубокое чувство стабильности и преемственности с воображаемым прошлым.Многие информанты подтвердили сильное влечение к внешним институциональным качествам Православной церкви как хранительницы доктринальных формул, иерархических (и, я полагаю, патриархальных) структур и абсолютных, исключительных понятий «истины» и «традиции». В этом отношении Православие часто ценилось как церковь, предлагающая сильные дозы моральной и эпистемологической определенности и чувства общности, необходимые для смягчения социальной изоляции и экзистенциальной неопределенности современного существования (стр.200).

Слэгл отметил, что новообращенные присоединились к Православной церкви не потому, что это было субъективно «истинным» для них, а потому, что это было «истинно» в смысле «объективной, универсальной реальности» (стр. 206). Православие предлагает этим новообращенным «церковь как место моральной и гносеологической определенности» (с. 202). Литтлджон может высмеивать это как бездумное подчинение, но следует, по крайней мере, ценить стремление некоторых к богословской стабильности. Более того, убежденность Православия в абсолютной истине является упреком релятивизму, скрытому в богословской текучести протестантизма.

Религиозные преобразования происходят в любую эпоху, но при определенных обстоятельствах институциональный и эпистемологический контексты подвергаются значительному стрессу, который создает окна возможностей, которые побуждают людей пересмотреть свои религиозные возможности. Чарльз Тейлор в книге A Secular Age написал:

Характерной чертой западных обществ является не столько упадок религиозной веры и практики, хотя этого было много, в некоторых обществах больше, чем в других, сколько взаимное ослабление различных религиозных позиций , а также с точки зрения как веры, так и неверия (2007: 595; курсив мой).

Это проливает свет не только на раздробленность протестантского христианства, но и на американское общество в целом. Плюрализация американского религиозного рынка повлияла на эпистемологический статус протестантских деноминаций. Их правдивость становится неясной и неуверенной, или, по словам Тейлора, «хрупкой». Это привело не только к увеличению количества покупок в рамках религиозных традиций людей (от одной протестантской конфессии к другой), но и к религиозным миграциям, обращению к незнакомым религиозным традициям (от протестантизма к православию).

Проверять мозг у двери?

Брэд Литтлджон описал свое гипотетическое обращение в православие так:

Приверженность вере и послушанию — вот что важно, , а не содержание , поэтому я должен просто оставить вопрос содержания другим и сосредоточиться на отказе от своенравия. (Курсив добавлен.)

Изображение Литтлджон православия как бездумного подчинения авторитету церкви в ответ на раздробленность протестантизма — это не то, что Слэгл обнаружила в своем исследовании .Она обнаружила, что, хотя люди действительно обращаются в Православие отчасти как реакция на плюрализацию религиозного рынка, реальность была намного сложнее, чем гипотеза Литтлджона «проверить свой мозг у двери». Slagle пишет:

Например, человек, обращающийся из желания избежать плюрализма или потребительства, должен каким-то образом представить себе Православие как сдерживающее эти качества. Тем не менее, обратные ответы на мотивационные вопросы разнообразны, а не единичны, что дает конкурирующие взгляды на то, чем может быть Православие и как оно влияет на жизнь людей.Подобно тому, как множество вариантов выбора стоят бок о бок для индивидуального восприятия и присвоения в современной американской жизни, так и преобразовывает форму или выбирает свои собственные определяющие и эмпирические концепции Православия (с. 199).

В ходе своего исследования Слэгл обнаружила не людей, перестающих мыслить теологически, как предлагал Литтлджон, а нечто более сложное.

Священники, например, часто обсуждали склонность новообращенных к попыткам изменить аспекты приходской жизни, которые, по их мнению, отклонялись от Православия, как это «предполагалось», как правило, как это было в других приходах новообращенных на собственном опыте или через их чтение и изучение.Вооруженные общепризнанным «книжным знанием» о вере, некоторые новообращенные отнюдь не скромничали, предлагая священникам незапрашиваемые советы по поводу ведения прихода или жаловались на ритуальные обычаи, которые они считали несовместимыми с традициями церкви, такими как преклонение колен в воскресенье или использование икон, написанных в «западном», а не «восточном» стиле (с. 175).

Один из информаторов-священников Слэгл рассказал ей, в какой момент спрашивающий был готов стать православным: «Они должны быть в такой точке, где у них нет выбора.(Стр. 179) Другими словами, они подобны Петру, который сказал: «Господи, к кому нам идти? У тебя есть слова вечной жизни ». (Иоанна 6:68; OSB) Православная церковь — не одна из многих конфессий; она считает себя единой Церковью, основанной Христом. Здесь у вас есть не столько «проверка мозга», сколько убежденность в том, что это церковь с большой буквы. Это не столько бездумное подчинение, сколько умышленное подчинение древней мудрости Церкви. Это очень похоже на подготовку спортсмена к Олимпийским играм, который подчиняется мудрости тренера и подчиняется режиму тренировок, предписанному тренером.

Вероятно, наиболее близким к «проверке своего мозга у двери» в диссертации Слэгла была тенденция некоторых обращенных в ортодоксию относиться к местному приходскому священнику как к гуру, которому каждый подчиняет важные жизненные решения (стр. 191). Общая тенденция священников заключалась в том, чтобы препятствовать попыткам некоторых возвести их на пьедестал или рассматривать этот идеализм как опасный и неуместный. [Примечание: это определенно случается в протестантизме, включая некоторые реформатские церкви, где пасторы принимают опасный статус «гуру».. . который редко кто оспаривает.]

Что привлекало многих новообращенных в Православии, так это то, что у них не было возможности решать сложные богословские вопросы снова и снова, как правило, – . Им не пришлось возвращаться к острым вопросам Троицы, Божественности Христа, двух сущностей Христа, с которыми боролись ранние богословы.

Упомянув сохраняющиеся сомнения, которые время от времени возникали в отношении церковной практики и учения, таких как почитание Марии и святых, Карен поспешила добавить: «Я принимаю власть [православной] церкви принимать эти решения, и я согласен с тем, что они те, кто прав, а я ошибаюсь.И я только что дошел до этого, потому что очень доверяю Православной церкви. Я не скажу этого, возможно, я тот, кто прав. Это неправда. Православная Церковь права, а я ошибаюсь »(с. 216).

Новообращенных нашли неожиданные преимущества в обращении в Православие. Они смогли направить свою энергию от вопросов доктрины к вопросам личного преобразования через духовные и литургические дисциплины Церкви (стр. 228). Им больше не нужно было прилагать значительные усилия для изучения богословских вопросов, как они делали это до своего обращения.

Новообращенных нашли неожиданные преимущества в обращении в Православие. После изучения писаний и рассуждений отцов церкви и Вселенских соборов они смогли направить свою энергию от вопросов доктрины к вопросам личного преображения через духовные и литургические дисциплины Церкви (стр. 228). Им больше не нужно было прилагать значительных усилий для повторного изучения богословских вопросов, чем они постоянно занимались как прилежные протестанты до своего обращения.

Информаторы не только могли посвятить себя такой деятельности, но и заявили, что могут делать это с уверенностью и уверенностью, что Православная церковь никогда не сбьет их с пути, передавая неточные учения. Они могли передвигаться и исследовать свой новый церковный мир без опасений, что то, что они могут направить в неверном направлении в их «поисках» Бога. . . . . С верой в то, что вопрос был урегулирован, например, на Халкидонском соборе, информаторам больше не приходилось тратить свое время на размышления о природе Христа (стр.228).

Вероятно, — самое прямое опровержение гипотезы Литтлджона «проверять свой мозг у двери» не Слэгл, а двумя цитированными ею социологами:

В то же время социологи Х. Б. Кавальканти и Х. Пол Чалфант в своем исследовании православных обращенных в Бостоне утверждали, что такими людьми были « не просто роботизированные последователи жесткой веры », но люди, которые в «подпрыгивании» «своего индивидуального, неявного чувства от традиций православной веры », часто по-разному толковали природу и значение их новообретенной церкви (с.199; курсив добавлен).

Если Брэд Литтлджон хочет придерживаться своей гипотезы «проверять мозг у двери», ему нужно будет представить надежные данные, чтобы укрепить свою позицию. Выводы Слэгла в основном не подтверждают его позицию.

Православные священники в процессе обращения

В обращении в Православие священник играет значительную роль. Священник смотрит не только на интеллектуальное согласие, но и на готовность жить в соответствии с учениями и практиками Православной Традиции.Часто они замедляли процесс обращения, чтобы обеспечить долгосрочную приверженность людей Православию. Обычно они требуют, чтобы спрашивающий принимал участие в жизни прихода как часть процесса обращения.

Почти все опрошенные священнослужители сообщили о том, что регулярно проводят индивидуальные беседы с потенциальными новообращенными для обсуждения прошлых религиозных жизней и переживаний спрашивающих, мотивов возможного обращения в Православие, семейных препятствий или возражений против такого образа действий, даже личного проблемы и прошлые травмы, вызванные религиозными убеждениями или нет.Посредством этих бесед и наблюдений за катехуменами в приходской жизни (например, как часто и постоянно оглашенные посещают богослужения, насколько хорошо они развивают социальные связи с другими членами общины и т. Д.) Священнослужители пытались различить серьезность и глубину индивидуального личная приверженность обращению, а также ее общее духовное развитие (Slagle, стр. 153).

Православие — общинная вера. Православие предполагает приверженность Апостольскому Преданию.Вопреки тому, что некоторые могут подумать, власть в Православии не произвольна, а сильно ограничена. Все, как духовенство, так и миряне, связаны Преданием с большой буквы. Неспособность священника удостовериться в приверженности вопрошающего Традиции чревата нарушением общей жизни Церкви и угрозой духовному здоровью новообращенного. Этим объясняется крайняя осторожность, которую многие православные священники проявляют при приеме новообращенных.

Покупки и миграция

Shopping Around

Беженцы бегут

Одна из критических замечаний по поводу торговой метафоры Эми Слэгл заключается в том, что она, кажется, преуменьшает высокие затраты, которые часто сопровождают обращение в Православие.Помимо метафоры покупок, я предлагаю понимать обращение в Православие также с точки зрения миграции. Миграция подразумевает потерю одной родины за другой, что подразумевает фундаментальную переработку религиозной идентичности. [Здесь религиоведение может извлечь выгоду из теории диаспоры.] Социальные издержки перехода от одной протестантской конфессии к другой обычно минимальны; Социальная цена перехода от протестантизма к православию зачастую довольно высока. См. Мою статью «Переход через Босфор.

Еще одна слабость, которая возникла у меня при чтении ее диссертации, — это ее склонность смотреть на американский религиозный рынок с антиисторической точки зрения. Это не критика ее прекрасного творчества, а указание на сложность темы обращения в Православие. Рискну предположить, что Слэгл не мог проводить такого рода исследования тридцать или сорок лет назад, потому что обращение в Православие тогда было нечастым явлением. Значительно увеличилось число протестантов, выбирающих православие.Что изменилось? Я бы сказал, что внутри устоявшихся деноминаций произошли радикальные сдвиги, которые Слэгл, похоже, не заметил. Например, донкихотский комментарий ее информатора Хелен о том, что она «бежала в сторону» англиканства в своем обращении в православие (стр. 66), можно понять как закодированную ссылку на ее возражение против принятия епископальной церковью либерального богословия и этики. Одна распространенная жалоба гласит: «Я не покинул епископальную церковь; Епископальная церковь оставила меня! » Аналогичные изменения произошли в Римско-католической церкви.Один из ее респондентов пожаловался на изменения после II Ватиканского собора (стр. 210–213). Один из священников-информаторов поднял либеральный дрейф, побуждающий людей переходить в Православие (с. 167-168). По мере того, как основные протестантские деноминации становились все более либеральными, теологические консерваторы часто чувствовали себя вынужденными пойти куда-нибудь еще. Здесь мы видим не только тягу к православию (притяжение, шоппинг), но и вытеснение людей (эмиграция, ссылка).

Один вывод из диссертации Слэгла, который я нашел важным, но не таким уж удивительным, — это растущая роль Интернета в приобщении людей к Православию (стр.90-91). Это означает, что то, как православные христиане ведут себя в Интернете, важно для православного просвещения, и это еще одна причина, по которой нам нужно вести себя с милосердием и вежливо по отношению к другим. Через Интернет люди получали информацию о Православии, но также удивлялись красоте литургической музыки (с. 90). Но еще более важным для процесса обращения был личный контакт между вопрошающим и членом Православной церкви (стр. 91-92).

Еще одна интересная находка заключается в том, что для многих интересующихся посещение действительной православной службы наступает поздно.Довольно часто перед первым посещением Божественной литургии проходит довольно много сбора информации и встречи один на один. А когда человек все же посещает Литургию, это иногда реакция дезориентации, а не увлечения (стр. 92-93).

Заметная сила диссертации Слэгл заключается в том, что она сосредоточена на обращении супругов в другую веру, т. Е. Когда неправославный супруг решает стать православным, часто спустя годы после свадьбы. Эта тема упускается из виду при изучении обращения в Православие (с.104). Можно сказать, что одно — это реляционное преобразование, а другое — рациональное преобразование (стр. 104). Эти новообращенные не являются религиозными искателями, но демонстрируют искренние духовные интересы и глубоко прочувствованное решение обратиться.

Слэгл сослался на Ричарда Чимино, который сделал интригующее наблюдение, что сильный интерес молодых людей к консервативным проявлениям христианства — римско-католической, восточно-православной и реформатской — свидетельствует о готовности «плыть против течения» (Slagle, p.7). Это говорит о том, что люди, преобразовавшие в реформатские традиции, а также те, кто преобразовал , являются не не слабоумными людьми, а сильными мыслящими людьми, страстно увлеченными Истиной и исполняющими волю Бога.

Также ценным является обсуждение Слэглом неопатристического возрождения в Православии, которое началось в 1930-х годах, и того, как английские переводы отцов церкви повлияли на тех, кто ищет церковь, невосприимчивую к изменениям (стр.214-215). Это понимание помогает пролить свет на то, как религиозный ландшафт Америки претерпел значительные изменения в двадцатом веке. Неопатристическое возрождение помогло оживить интеллектуальную жизнь Православия и познакомить поколение протестантов с ранней церковью.

Почему люди переходят в Православие? Брэд Литтлджон утверждал, что испуганный раздробленным состоянием протестантизма и устал от работы над богословскими вопросами, многие обратились в православие, чтобы «проверить свой мозг у двери».Но Эми Слэгл в своем диссертационном исследовании обнаружила, что многие новообращенные проводили обширные исследования и сравнения, прежде чем принять решение принять Православие. Процесс обращения включал не только изучение учения Православной церкви, но и изучение православной культуры. Здесь мы видим активное исследование и намеренное принятие Православия. Православные священники стремились к тому, чтобы эти обращенные понимали, что значит быть православными; они старались избегать бездумного подчинения авторитету.

Диссертация Слэгла показывает, что обращение в Православие — богатая область для научных исследований. Также необходимы дальнейшие научные исследования в отношении реформатского возрождения среди евангелистов. См .: «Статья в New York Times о кальвинистском возрождении». Такое действительно происходит? Он широко распространен или ограничен определенными группами? Какие социальные силы движут этим возрождением? Нам не нужны обоснованные догадки и интуиция; нам нужны серьезные исследования, подобные тому, что провела Эми Слэгл, основанная на социальных науках.Чтобы диалог между реформатскими и православными традициями был плодотворным, нам нужно больше такого строгого мышления.

Брэд Литтлджон объясняет раздробленность протестантизма тем, что люди не воспринимают sola fide достаточно серьезно. В другом сообщении в блоге я предложил другое объяснение — что основная причина раздробленности протестантизма кроется в sola scriptura . См .: «Фатальный генетический изъян протестантизма». И в другом сообщении в блоге я утверждал, что Библия не учит sola scriptura и что на самом деле она учит процессу традиции.См .: «Если не Sola Scriptura, то что тогда? Библейская основа Священного Предания ». Мое обращение в Православие было не результатом моего подчинения Православию, а скорее моим выводом о том, что протестантское богословие в корне ошибочно. В качестве специалиста по истории церкви в Богословской семинарии Гордон-Конвелл я обнаружил в ходе своих исследований, что евангелизм и Реформация в значительной степени расходились с исторической христианской верой, и я пришел к выводу, что Православная Церковь сегодня является единой святой католической и апостольской церковью. в Никейском символе веры.Таким образом, действовали как выталкивающие, так и притягивающие факторы. Так я стал иммигрантом из церкви, оставив знакомую культуру современного евангелизма и перебравшись в новый дом в древнем православии.

.

В защиту христианского платонизма

Александр Эрл

«Именно с платониками мы должны вести наши диспуты по вопросам богословия, поскольку их мнения предпочтительнее, чем мнения всех других философов».
~ Святой Августин Гиппопотам

I. Введение

Святой Августин, пожалуй, один из самых явных платоников в христианской традиции.Первая работа, которую он написал, Contra Academicos (Против академиков), в значительной степени опирается на платоновские аргументы, чтобы опровергнуть скептицизм, обнаруженный в диалоге Цицерона на ту же тему, Academica . Фактически, в конце диалога Августин излагает «секретную историю», чтобы объяснить, как Скептическая Академия с самого начала все еще была привержена платонизму, но использовала скептицизм как инструмент, чтобы скрыть свои истинные убеждения и очистить потенциальных посвященных. ¹ Неудивительно, что нечто подобное произошло в жизни Августина.Как он рассказывает в своих Исповедях , Августин претерпел ряд критических «обращений»: сначала в наивный манихейство своей юности (Bks. I-IV), затем в скептицизм, который освободил его от суеверий, но ничего не смог предложить. положительный ответ (Bk. V), в котором он нашел утешение в платонической трансцендентности (Bk. VII), и только после этого стал рассматривать христианство как завершающую стадию своего пути, в частности, благодаря воплощению (Bks. VIII-IX). Конечно, есть множество ученых-сторонников развития, которые рассматривают эти обращения как тяжелый прорыв в интеллектуальной и духовной жизни Августина, в основном утверждая, что, продвигаясь вперед, он никогда не оглядывается назад. ² История довольно причудливая. Как говорится, на своем интеллектуальном уровне Августин был оптимистом-платоником, который, наконец, прочитал кое-что из Павла и понял, что ему нужна благодать, и поэтому стал ярым защитником догматов, которые мы знаем и любим. Но в этой точке зрения отсутствуют какие-либо нюансы. Вряд ли есть смысл в самом конце Confessions . Его обсуждение памяти (Bk. X) и время (Bk. XI) бесспорно Платон и замковая книга разглашает Неоплатонический (кно. XII) и церковный (Bk.XIII) чтения Книги Бытия и не содержат никаких указаний на то, что эти чтения связаны с развитием или противоречат друг другу. Эта точка зрения не согласуется с материалами, которые мы находим даже в том, что считается его наиболее «христианскими» произведениями, такими как De Doctrina Christiana (О христианском учении) или Civitas Dei (Город Бога), где представлены идеи его диалогические и платонические дни все еще остаются на виду, например, в его различении между временным и вечным законом из De Libero Arbitrio (О свободном выборе воли).Как, в конце концов, понять его последние дни, когда он размышлял над отрывком из « Эннеады I.4» Плотина? ³ Мне еще предстоит увидеть правдоподобную альтернативу.

В любом случае я здесь не для того, чтобы обсуждать особенности приверженности Августина платонизму. Я просто использую его как лакмусовую бумажку для своего рода распространенного чтения отцов и церковных традиций в целом. Повествование простое: христианство и платонизм несовместимы, отцы, возможно, были очарованы платонизмом на какое-то время или даже формально обучались ему, но в конечном итоге они отказываются от него в пользу Евангелия, и их антиплатоническая риторика является доказательством.Будем честны, принципы непреодолимы. Платонизм предлагает нам оптимизм в отношении наших рациональных и моральных способностей мистически возноситься «от одного к одному», то есть к абсолютной простоте Единого, необходимыми эманациями которого мы все являемся и к которому мы все обязательно должны вернуться. ⁴ Христианство, с другой стороны, предлагает нам благодать библейского откровения, которое показывает Бога как личное Триединство, которое создает ex nihilo в полной свободе и творчестве и даже соизволило воплотиться в истории во плоти. и кровь, терпя смерть ради нас.Эти двое настолько , очевидно, что несовместимы. Августин и подумать не мог, не говоря уже о ком-то еще; если да, то они явно ошибались.

II. Рефрейминг

По крайней мере, так гласит риторика. Напротив, нельзя отделить христианство от эллинизма, как нельзя полностью отделить христианство от иудаизма, а иудаизм, из которого возникло христианство, уже в значительной степени эллинизирован. Чтобы понять этот момент, мы должны отказаться от соломенного платонизма и ответить на классический вопрос , что такое .После этого исследования мы можем начать видеть, как платонизм на самом деле поддерживает Евангелие, а не мешает ему, благодаря унаследованию прочного метафизического видения реальности, доведенного до совершенства Церковью во Христе. Короче говоря, как однажды заметил Николас Гомес Давила, «язычество — это другой Ветхий Завет Церкви». ⁵ Отказ от этой точки зрения равносилен пустому представлению об откровении и, следовательно, об отношении Бога к миру. Прежде чем продолжить, мне нужно сделать очевидную точку зрения почти , о которой уже говорилось: христианская традиция пронизана платоническим языком, и любая попытка безвозвратно разделить эти два понятия неизбежно ведет к краху.Я не собираюсь давать обзор этой традиции, но я не уверен, что какое-либо другое повествование полностью объясняет, скажем, святого мученика Иустина, Климента Александрийского, Оригена Александрийского, каппадокийских отцов, святого Дионисия Ареопагита, святого Фомы. Фома Аквинский и так далее. Короче говоря, традиция в подавляющем большинстве симпатизирует платонизму, часто использует его довольно явно и даже в те моменты, когда речь идет о более риторически пренебрежении, продолжает черпать плоды платонических спекуляций. ⁶ Означает ли это, что христианство можно свести к платонизму? Конечно нет.Но, как свидетельствует эпиграф, я утверждаю, что отцы видели в платонизме систему, наиболее близкую к христианству, а христианство — как естественного наследника и совершителя его метафизики, примером которой является обращение Августина. Поэтому позвольте мне начать защищать христианский платонизм, надеюсь, вдохновить тех, кто не знаком, и, возможно, дать недоброжелателям паузу для дальнейшего размышления.

Во-первых, развеселите меня анекдотом: когда я впервые ходил на курсы философии в бакалавриат, меня учил Платон немец с довольно аналитическим складом ума, который явно был очарован Витгенштейном.У представителей этого вероучения должно быть что-то вроде склонности не воспринимать Платона и его наследников всерьез, возможно, потому, что они считают его просто смешным, а может, и опасным. Кто может сказать? Я не специалист в этом вопросе; Я просто предлагаю последовательность опыта. Во всяком случае, Платон, который я получил от этого человека, был совершенно не впечатляющим. Он дал нам стандартное повествование о двух столпах Академии: бессмертных душах и формах, и попытался показать, насколько все это было вопиющей тарабарщиной, переполненной логическими ошибками; вы, вероятно, знакомы с теориями двух миров и аргументами Аристотеля о третьем человеке и тому подобным.Тем не менее, трудно увлечь Платона и уйти без изменений. Измените тему и акцент популярной фразы Гераклита — вы не можете дважды ступить в одну реку — и вы действительно можете получить что-то пророческое и глубокое. Это не река, в которую нельзя войти дважды, это то, что нельзя дважды сразиться с Платоном и выйти невредимым. Платон не подвержен старению, и его нельзя сводить к карикатурам, несмотря на распространенные заблуждения, связанные с бедными нарративами. Таким образом, несмотря на решительное увольнение этого немца, его мнение меня не убедило.Мои подозрения оставались бдительными. Но как же опровергнуть этого бедного немца? Тогда я не знал, но был уверен, что мы еще не читали Платона сегодня, потому что он в конечном итоге был тупицей, даже если довольно утилитарным тупицей, вызвавшим впечатляющий философский эффект домино. Но горе мне, постоянные рассказы могут быть порочными, не так ли? К тому времени, когда я был на первом курсе, я был послушным проводником антиплатоновского нарратива — моя решимость была явно недолговечной. Я прочитал свой N.T. Райт, как и любой хороший подающий надежды христианский интеллектуал, и Райт заверил меня в той небольшой публикации Удивлен надеждой , что Платон виноват в поверхностной христианской эсхатологии (отрицание эсхатологии, состоящей из арф, облаков и ангелов-бабушек, есть не слишком сложно продать). ⁷ Следовательно, если мы хотели спасти христианство от его современных бед, мы должны были уничтожить Платона. За исключением того, что вскоре после этого рандеву с Райтином я встретил довольно эксцентричного и общительного августинца — или, скорее, знатока Августина, как он выразился, — который стремился интерпретировать Августина платонически и был убедительно доказан, что такое прочтение было более правдоподобным. объясняя, чем то, что было предложено, и, что более важно, он показал, как такое прочтение имело последствия для реального мира, положительные последствия для педагогики, евангелизации и, в конечном итоге, даже для теологии; это история для другого раза.Я хочу сказать, что после того, как я перешел от платонических интересов к увольнению, к обновлению, я продолжал свои поиски, чтобы разобраться в этой загадочной фигуре и в годы учебы. Мой вопрос почти всегда был один и тот же: что, скажите, черт возьми, эти штуки называются формами? Это должно быть ключом. Разве не это поставлено на карту? Разве это не шутка? Платон хочет тусоваться с эфирными шестиугольниками, и вы тоже можете? И только немного позже, когда я пришвартовался в аспирантуре, я нашел свой ответ: to be — значит быть понятным. ⁸ И вот в чем суть дела. До сих пор поиски были ошибочными. Вы не можете понять формы внутри метафизики, в которой доминирует эпистемология, или, вероятно, лучше сказать метафизика эпистемологии, и такова преобладающая тенденция англоязычной философии. Мы должны делать все возможное, чтобы думать вместе с древними, видеть вещи такими, какими они их видели, в надежде, что мы тоже сможем увидеть вещи по-другому, может быть, более ясно, или даже, возможно, такими, какими они являются на самом деле.Эта точка зрения была одним из самых устойчивых вкладов Пьера Адо: нам нужно вернуться к корням философии как к обретению определенного видения мира вместо того, чтобы извлекать из него аргументы, а затем пытаться исказить эти аргументы в пользу соответствуют нашим эпистемологическим предположениям. ⁹ Как часто утверждают другие, пусть наша метафизика влияет на нашу эпистемологию, а не наоборот. В таком случае, как это центральное метафизическое предположение может изменить то, как мы видим космос? Что значит сказать, что бытие есть разборчивость, а разборчивость есть бытие? В отличие от методов ручной философии, мы не должны начинать с вершины метафизической иерархии, мы можем сделать это только после того, как поймем, как мы туда попали.Мы должны начать с себя, как того требует непреходящее изречение: познай самого себя.

III. Платоническая метафизика

Удивительно, но Плотин относится ко всему этому довольно серьезно, почти всегда начиная с нашего базового опыта. Важно понимать, что Плотин рассуждает на основе эмпирического опыта для души; душа — это не предпосылка, а вывод строгих философских рассуждений. Предварительно, несмотря на бесчисленные заблуждения, душа — это не иностранный гомункул, населяющий машину для увлекательной поездки.Это принцип жизни тела. Если говорить ужасно тавтологично, то душа ( animus ) — это то, что делает тело одушевленным: живым, самодвижущимся и т. Д. Глядя в мир, мы спрашиваем, что отличает это тело от этого тела. Почему это тело неподвижно, а то способно двигаться самостоятельно? Почему камни остаются неподвижными, а белки радостно несутся? Различие не может быть объяснено телом как таковым, поэтому должен существовать какой-то дополнительный принцип для объяснения дифференциации , и это различие Плотин называет душой .Однако, поскольку мы встречаем разные виды одушевленных тел, должны быть и разные виды душ. Например, одни способны только на питание, другие — на передвижение, а третьи — на рациональность. Мы можем задать один и тот же вопрос: чем объясняются эти разные виды деятельности? Опять же, не душа сама по себе может различать. По этой причине Плотин утверждает, что именно Интеллект находится «над душой», который обеспечивает душе условия для ее дискурсивного мышления. Ибо разумные души в своих рассуждениях ходят туда-сюда, бегут от посылок к умозаключениям и обратно.С другой стороны, интеллект — это само мышление; это единовременное владение содержанием мысли, союз между мыслящим субъектом и объектом его мышления. Но сам интеллект обусловлен не с точки зрения вопроса о различиях (поскольку может быть только один интеллект), а с точки зрения более точного причинного вопроса о его единстве. Интеллект — это не просто единица, но, как мы уже сказали, единство мысли-мышления-самого себя. Следовательно, принцип единства над интеллектом — это то, что Плотин называет «Единым», источником всех вещей и условием всего единства.Именно такое обоснование побуждает Плотина постулировать свои три основные ипостаси: Единый, Интеллект ( Nous ) и Душа ( Psyche ). Опять же, это выводы, а не предположения. ¹⁰

Теперь, надеюсь, вы видите, что вся система управляется метафизическими причинными вопросами. Плотин смотрит в мир и намеревается обнаружить, как вещи возникают во всей их полноте и сложности, и, как все древние, особенно озабочен тем, чтобы узнать, что лежит в основе всей реальности.Как и в любой другой науке, это вопрос aitia , причин и соответствующих им принципов. Говоря языком Аристотеля, если что-то движется от потенции к действию, то это должно быть перемещено или изменено чем-то уже актуальным, так называемым принципом причинности . Итак, в приведенном выше примере, когда мы спрашиваем, что именно дает некоторым существам активность самодвижения, мы должны найти какое-то существо, которое на самом деле полностью останавливается, самодвижется в соответствующем смысле и в в данном случае это душа.Конечно, душа — это не чистая действительность, она не обязательно должна быть актуальной во всех отношениях, она должна быть актуальной только в том виде, в котором она существует. Другими словами, его правильная деятельность — это то, что составляет то, что оно есть, и эта деятельность — самодвижение или жизнь. Теперь душа может иметь другие особенности, она может «участвовать» в других видах действительности, но эти участвующие реальности не являются тем, чем она является. Так, например, одной важной чертой души является ее рациональность, но рациональность — это «низший» вид интеллекта. Зачем? Потому что быть рациональным — значит быть разделенным.Рациональность движется не только линейно — или дискурсивно, как сказано выше, — но и познает вещи. Это актуализированное мышление; он не обладает внутри себя предметом своей мысли. Следовательно, разум может допускать недомыслие и ложь. Бывают моменты, когда он забывает или даже не владеет содержанием своего знания. Вот как возникает извечная проблема скептицизма. Ибо скептицизм может возникнуть только тогда, когда существует дихотомия между субъектом, который думает, и объектом его мышления.Только тогда может быть поднят значимый вопрос о том, как у нас есть адекватный доступ к объектам знания или как мы можем узнать, когда мы достигли адекватного доступа. ¹¹

Таким образом, поскольку душа qua рациональная — это актуализированный интеллект, должно быть что-то действительно интеллектуальное. Это должно быть мышление-мышление само по себе, к какому выводу приходит Аристотель в своем «Неподвижном двигателе». Если это так, то эта реальность не будет актуализированным интеллектом, а просто будет интеллектом .Он никогда не может признать ложность или недомыслие, иначе нам пришлось бы продвигать причинный вопрос дальше, пока мы не обнаружим то, что является истинным интеллектом. Короче говоря, если мы хотим иметь хоть какую-то значимую надежду на то, что мы действительно знаем вещи, должна существовать реальность, которая уже является союзом между мыслью и мыслимым в самом ее существовании. Скептицизм может быть для нас реальностью, но он не свидетельствует о реальности как таковой. Наш разум может быть разделен, но тот факт, что мы вообще рассуждаем, предполагает, что мы участвуем в чисто интеллектуальной реальности, в противном случае все наши рассуждения являются иллюзиями.Если мы хотим избежать нигилизма, между бытием и мыслью должен быть какой-то изначальный союз или общение. Разборчивость — это реальность, нигилизм — нет.

IV. Ставки

Именно эта пропасть между понятностью и нигилизмом стоит на кону. Платонизм — это оплот понимания; это его основная метафизическая максима. Сказать так — значит серьезно отнестись к вопросу о причинности. Поскольку вещи возникают, они требуют объяснения своего существования на каждом уровне.Поскольку весь наш мир и опыт — это мир становления (используя платоновский язык), если мы хотим иметь хоть какую-то надежду на согласованность, мы должны постулировать реальность «над» этой реальностью, в которой бытие и мысль объединены. Это видение — как Платон и Плотин после него постулируют теорию форм. Формы — это не эфирные шестиугольники. Нет никакого «второго мира», абстрактного и инертного, парящего над этим. Напротив, эта другая реальность более реальна, чем эта, а не менее. ¹² В таком случае, как мы должны думать о нашем уровне реальности? Формы — это идеи или «внешний вид» вещей (по-гречески eidos ).Это внятное содержание вещи. Это то, что наиболее реально в вещах здесь, «внизу». Так как предметы нашего опыта представляют собой смесь формы и материи, потенциальности и актуальности и, следовательно, находятся в постоянном состоянии становления, эти вещи внизу являются производными образами. «из тех» выше «, и именно эти отношения образ-парадигма управляют платоническим языком» участия «.

Однако это обсуждение придется подождать, потому что здесь мы должны остановиться. Я допускаю, что то, что я сказал до сих пор, является всего лишь видением, и из-за своей краткости оно неизбежно должно опускать важные особенности, но я попытался предоставить некоторые из основных философских контуров, которые обосновывают это видение.Если мы хотим более тщательно обдумать отношения между христианством и платонизмом, мы должны начать именно с этого. В этом суть платонизма, центральный постулат, объединяющий все остальное. Я могу резюмировать это так: это определенная причинная настойчивость, которая обосновывает «столпы-близнецы» Академии — бессмертной души и форм (хотя я сосредоточился на последних). Эта причинная настойчивость, в свою очередь, требует, чтобы принцип бытия был чистым Интеллектом или мыслящим мышлением — самим уровнем реальности, который обосновывает максиму, что быть — значит быть понятным.Поскольку то, что оно есть, является мышлением, а то, что оно думает, является самим собой, интеллигентное является его собственным существом, и поскольку интеллигентное — это то, что дано мысли, и то, что мыслимо, бытие есть разборчивость, а разборчивость есть бытие. Они просто трансформируемые. Об этом принципе можно было бы сказать гораздо больше, и мы должны. Ибо как только мы начнем распаковывать его, мы увидим, что и интеллект, как ускользало выше, обусловлен, и то же самое причинное настойчивое требование должно привести нас дальше к печально известному Плотинианскому Единству.Следовательно, мы поднимаем ум посредством причинной настойчивости, мы находим смысл бытия в понятности, мы видим, что разборчивость неизбежно выходит за пределы самого себя, и поэтому, когда мы возвращаемся к бытию, вдохновленные и обновленные, мы должны переосмыслить наш язык, переосмыслить себя. , и приходить видеть вещи такими, какие они есть на самом деле — заряженными величием Бога. ¹³

Сноски

[1] Подробнее см. Эрик Кеньон «Платоническая педагогика в диалогах Августина» в журнале Ancient Philosophy , стр.151-168, том 34 (2014). У Кеньона также есть книга на ту же тему, Августина и диалог , недавно выпущенная издательством Cambridge Press (апрель 2018 г.).

[2] Питер Браун, пожалуй, самый популярный разработчик. См. Его Августин: биография .

[3] А.Х. Армстронг указывает на этот факт в своем переводе, цитируя Поссидиуса Vita Augustini XXVIII, в котором говорится: «Среди этих бедствий [вандалы осаждали Гиппопотама] его утешала мысль одного мудрого человека, который сказал:« Он Не следует считать великим того, кто считает странным, что дерево и камни падают, а смертные умирают.’”

[4] Плотин, Эннеад VI.9.11

[5] Escolios a un Texto Implícito , 1.206

[6] Рассмотрим в качестве примера кого-то вроде Григория Нисского в его мастерской работе О душе и воскресении , где в главе 3 он утверждает, что он отворачивается от «светской философии» и полагается исключительно на Писание, но затем уходит. далее, чтобы представить ясно платоническое прочтение Священного Писания, построенное на основе греческой логики.

[7] N.T. Райт, Удивлен надеждой , особенно Часть II.

[8] Эрик Перл — единственный известный мне ученый, который безжалостно и открыто подчеркивает эту максиму. Чтобы увидеть его значение в мысли Дионисия, см. Его короткую книгу Theophany , но для более подробного ознакомления с ее использованием в классической традиции см. Его книгу Thinking Being: Introduction to Metaphysics in the Classical Tradition . Конечно, Perl берет свое центральное значение от самого Плотина, которое он, в свою очередь, получает от Парменида (фрагмент B3), который говорит, что «мышление и бытие — одно и то же» (В.1,8; V.9.5). Наконец, вы можете найти похожие способы мышления примерно в 20 веке. Томисты, такие как « приближений к Богу» Жака Маритэна и Норриса Кларка «Один и многие» .

[9] См. Общую точку зрения Пьера Адо « Философия как образ жизни» . Но я бы очень рекомендовал Plotinus: или Simplicity of Vision для приложения к Plotinus, которое я лично нашел более назидательным из-за того же целенаправленного применения.

[10] Хотя такого рода «восхождения» от души к Единому есть повсюду в «Эннеадах» Плотина, наиболее систематизированное изложение можно найти в «Эннеаде V.1.

[11] Ennead V.3.5; c.f. V.5

[12] Денис Тернер провел полезное обсуждение разницы между теориями абстракции Джона Локка и Фомы Аквинского в своей работе Фома Аквинский: портрет . Когда он обсуждает Фому Аквинского, а не платонизм как таковой, я думаю, что применимо то же различие. Для Локка абстракция — это своего рода «прореживание» содержания, отсюда мы получаем представление о безжизненных и инертных формах, лишенных, так сказать, своей конкретности.С другой стороны, для Фомы Аквинского абстракция противоположна. Он придает большую глубину и смысл «безжизненной и инертной» материи. Как объясняет Тернер, это разница между мышлением о пространстве, заполненном различными частями материи, материала и текстуры, не имеющим управляющих или объединяющих принципов, и видением той же самой комнаты как гостиной и всего мысленного содержания, которое следует из это означает: место, где вы читаете, общаетесь, играете в игры и т. д.

[13] Джерард Мэнли Хопкинс, «Величие Бога.”

* * *

Александр Эрл в настоящее время преподает теологию и историю в подготовительной школе колледжа в Санта-Монике, Калифорния. Он имеет степень магистра религии в области философского богословия Йельской школы богословия.

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт